Можно эту книгу найти на английском языке, только первая глава переведена.
Пожалуйста. =)

Не знаю))

Эту книгу я советовала бы прочитать не только тем,кто чф, но и просто детным, потому что интересные факты представлены.
Продолжение
11 глава
Честные родители

Дети – лучшее, что я сделала в жизни.

И худшее.

Пэнни, Ланкашир

Несомненно, такая вещь как Позитивный Опыт Рождения, существует, хотя рассказы моих собственных друзей о рождении детей в эту жизнь можно легко пересказать словами Джеймса Хериота: «Она так перегружена», – с неприязнью сообщил мне друг после посещения своей коллеги и её ребёнка в больнице. Многие женщины ощущают агрессию и разочарованность, потому что никто не сказал им ужасную правду о том, что им предстояло. Заговор молчания продолжается даже после того, когда родовые схватки уже забыты. Для многих материнство – верный путь, но для многих других (обычно для тех, кто вёл преимущественно независимую жизнь) шок от перемен значителен и ощутим.

Учитывая, что дети разные, благословение – священная корова. Как-то раз я даже немного пошутила, что  иногда мне не нравится быть мамой, чему люди были очень удивлены». М., 34, Дания

Одностороннее позитивное представление о родительстве, в котором каждой неприятности придаётся оттенок «но оно того стоило», не поможет тем, кто действительно задумывается о том, надо ли им это вообще. Истории, приведённые ниже, не являются сенсационными, и даже не являются худшими вариантами развития событий, но являются свидетельствами обычных мужчин и женщин, живущих своей жизнью, прошедших сквозь горький опыт осознания, каким тяжёлым долгом может быть родительство.

     Я никогда не сходила по детям с ума, но и нельзя сказать, что не любила их. Я не припомню, чтобы когда-то думала о том, что не хочу детей. Я вышла замуж, родила сына, которому сейчас пять, и дочь, которой сейчас три. Звучит идеально, правда? Неправда! Я терпеть не могу быть родителем. Ненавижу быть Мамочкой. Мои дети – нормальные, временами даже милые, но никакой великой любви я к ним не ощущаю. Я хорошо забочусь о них, я бы сделала всё, что можно, чтобы помогать им и защищать их, но если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, их бы никогда у меня не было. Наверно, вы ожидаете прочесть какой-нибудь ужастик. Но их нет, если не считать того, что я каждый день хочу, чтобы у меня не было детей. Я бы хотела, чтобы эти дети родились у матери, которая бы любила их. Я ненавижу родительский груз и издержки. А награда так редка, мала и мимолётна. Те мои знакомые, которые счастливы в своём родительстве, будто бы живут где-то далеко и через детей. Я не могу и не буду так. Такое ощущение, что я себе больше не принадлежу. Даже мой муж думает, что я Мамочка, а не жена. Я ходила на консультации и пью антидепрессанты. Ничто другое в жизни не расстраивает меня и не вгоняет в депрессию, и часто я чувствую себя счастливой. А потом кто-нибудь из детей ушибётся, или их пора вести в школу, или в поликлинику, или они дерутся, или не хотят чистить зубы, и надо мной снова нависает дождливое облако.

     У меня такие дети, родителями которых хотели бы быть многие, но мне просто не нравится родительство. Я лишь надеюсь, что это изменится, когда они подрастут и станут более самостоятельными. Это как работать на скучной работе, которую ты не любишь, которая высасывает твою душу, с той лишь разницей, что ты не можешь уйти с этой работы домой. Она всегда есть, ждёт, пока ты ей займёшься. Об этом не любят говорить, и принимать это для себя или кого-то другого. Я лишь надеюсь, что кто-нибудь ещё, живущий так же как я, прочтёт это и не будет чувствовать себя таким одиноким, будет знать, что есть по крайней мере ещё один человек, который считает дни до того момента, когда дети вырастут и покинут дом, и жизнь снова покажется стоящей.

С., 40, Нью-Джерси, США.

     Я действительно хотела детей, и даже представляла, как это всё будет: пикники на пляже летом, семья, сидящая вокруг костра зимой. Иногда бывают идеальные моменты, но так редко, что кажется, что меня обманули. Дети могут сильно менять отношения. Я ушла с работы, и мой круг общения изменился до неузнаваемости. Оглядываясь на жизнь, которая была у меня до того, как я стала матерью, я просто поверить не могу, до чего она была хороша. Я злюсь на себя за то, что не осознавала этого тогда, ведь то время уже не вернуть. Я не скучаю по диким вечеринкам и по выпивке с компанией, но мне не хватает беззаботности, которой на смену пришло чувство долга, и скучаю по честности, с которой мы делились друг с другом переживаниями и трудностями. На детей не пожалуешься так же, как на работу или на парня. Я ничего не знала о непреходящей усталости. Я смотрела на измотанных матерей в супермаркетах и думала «Я никогда не стану такой», но я завидовала им. Теперь я смотрю на молодых счастливых беременных и думаю «ты не имеешь понятия, как сильно изменится твоя жизнь».

Й., 34, Норвич

В 1975 Эстер Ледерер, ведущая колонку психотерапевтической помощи в Чикаго под псевдонимом Энн Лэндерс, получила письмо от молодой пары, сомневающейся по поводу заведения детей. Они просили провести её исследование среди её читателей на предмет того, стали бы они заводить детей, если бы знали, какими они будут. Колонка была довольно популярна в США и была широко распространена. Семидесятые годы отложились тяжёлым осадком для американских родителей, когда много молодых парней было вовлечено в непопулярную войну. Но в то же время американская мечта – материнство, яблочный пирог и всё такое – стала для всех вполне достижимой идеей. Исследование привлекло много внимания, не только потому, что для своего времени оно было уникальным, но и потому, что 70 % респондентов ответили «нет» на первый вопрос. Вот пара ответов:

     Мне 40, моему мужу 45. У нас двое детей младше восьми лет. До рождения детей я была привлекательной женщиной с успешной карьерой. Теперь я измотанная развалина, скучающая по своей работе и редко видящая мужа. Я уверена, что у него есть «подружка», но не виню его. Наши дети убили всю романтику нашего брака. Я слишком устаю для секса, общения и так далее.

     Я живу уже 70 лет и говорю с высоты опыта матери пятерых детей. Стоило ли оно того? Нет… ни один наш ребёнок не доставил нам удовольствия. Бог свидетель: мы делали всё, что могли, но как родители мы неудачники, а наши дети неудачники как люди.

Теперь, когда лечение бесплодия доступно большему количеству людей, чем раньше, родители сталкиваются с большим давлением в том, чтобы доказать, что им нравится их роль. Многие, отчаянно желающие ребёнка, идут на такие трудности, что сложно себе вообразить. Часто результатом ЭКО становится многоплодная беременность, поэтому поначалу родители попадают в крайне трудную ситуацию.

     Я вышла замуж только в 42 года. Нам с мужем пришлось пройти несколько травмирующих попыток ЭКО, прежде чем у нас получилось. У нас два мальчика-близнеца, которым сейчас по 18 месяцев. Я работала каждый день 20 лет к ряду и обнаружила, что сидеть дома с двумя малышами – огромнейшая трудность. Но у меня не было никакой отдушины – совершенно не с кем поделиться – как мне приходилось тяжело. Даже мой муж и моя мать хотели от меня слышать лишь то, как я безмерно счастлива в своей новой роли матери. Я чувствовала себя стеснённой и даже обманутой, потому как очень переживала из-за чувства отчаяния, связанного с ребёнком. Я сдерживала все эти эмоции и заработала клиническую депрессию, когда, в конце концов, получила помощь от терапевта. Она сказала, что это также и побочный результат ЭКО, но я не могла пережить это надувательство с «моими чудесными детьми». Сначала пришлось дойти до ручки.

Е., 46, Бирмингем.

     В опросе 600 Британских родителей в 2000 году всего лишь 4 процента опрошенных сказали, что воспитание детей оправдало их ожидания, каждый пятый признавал, что не был готов к такому износу и напряжению в отношениях, которое возникло с появлением детей. В последующем исследовании 1500 пар 5% мужчин и 3% женщин сказали, что дети доставили им ожидаемый уровень счастья.

     Я никогда не представляла насколько колоссальной и нескончаемой будет ответственность за мою дочь, а ей уже почти 30 лет. Каждый раз, когда она садится в самолёт, когда собирается взять интервью, когда знакомится с новым мужчиной, мой разум занят беспокойством о безопасности и счастье. Мысли о том, что я никогда не буду свободна от переживаний за неё, ужасает меня. Моя дочь такая свободная и такая счастливая, я хочу предупредить её, чтобы она это не потеряла. Но как я могу признаться, что в том, что я её мать, имеется и тёмная сторона? Как я могу признать несостоятельным моё существование?

М., 60, Декстер, Девон.

     Я – мать двоих детей, которых воспитывала совершенно одинаковым образом. Они не могли быть более разными. Мой сын, несмотря на некоторые трудности в переходном возрасте, вырос очень хорошим сыном. Моя дочь разбила мне сердце. Она – манипуляторша и маниакальная льгунья. Нам пришлось повесить замок на нашу спальню, потому что она ворует. Это очень больно. Мы купили сейф для денег и ценностей. Ни одному родителю не пожелаю через такое пройти. Ничего труднее, чем попытки решения этой проблемы, мне в жизни делать не приходилось. Моей дочери сейчас 18 и я люблю её всем сердцем. Я помню, какой она была в детстве, и это просто меня разрывает. Мне даже иногда хочется себя убить, но надежда помогает мне жить дальше какое-то время.

З., 48, лектор в университете

«Родительская линия плюс» – благотворительная организация, которая предоставляет телефонную поддержку родителям Соединенного Королевства. Волонтёры, отвечающие на звонки линии поддержки, – сами родители и прошли обучение для того, чтобы помогать другим. Они принимают тысячи звонков в год от родителей, находящихся в кризисе и знают всё о наиболее трудной стороне родительства.

     45% всех звонков – это звонки родителей, у которых проблемы со своими подростками. Уровень агрессии детей к матерям поражает. Насилие со стороны мужей уже не является самым страшным: звонки от женщин, которых бьют собственные сыновья, довольно часты, и женщины этого стыдятся. Такое может случиться с каждой женщиной, это не связано с социальным слоем, но те, кто забывает о себе и думает только о ребёнке – потенциальные жертвы. Часто, когда отец уходит из семьи или долго отсутствует, мальчик-подросток заполняет вакуум власти. Мать его раздражает, возможно, она кажется ему робкой или бесхарактерной, и он применяет к ней насилие. Дочери также могут быть очень агрессивными, и это действительно ужасно для родителей. В таких случаях женщины становятся действительно бесправными. У них низкий материальный уровень, и мужчины часто используют это против них. Они не могут уйти, так как будут неспособны содержать себя.

Елена, волонтёр «Родительской линии плюс».

Исследование, проведённое недавно в США, показало, что домашнее насилие возрастает до 60% во время беременности. В Великобритании патронажных сестёр попросили спрашивать беременных женщин о том, применяют ли их партнёры насилие к ним. Часто агрессия тонкая и психологическая – результат перемен в обстоятельствах пары. Мать, оставившая работу, чувствует, что её мнение стоит меньше, так как теперь партнёр её обеспечивает. Её роль недооценивается, и уверенность в себе разъедается до уровня, когда она уже не сможет постоять за себя, когда он будет её принижать. В случаях развода, если судьи назначают ей алименты, она всё равно остаётся привязанной к отцу своих детей. Её могут финансово обеспечивать, но её эмоциональная свобода будет оставаться урезанной. Всего 13% пар описывают себя как «финансово равноправную» пару. Три четверти из них не имеют детей-иждивенцев.

      Иногда я кладу трубку, и мне становится грустно, тоскливо, и я чувствую себя истощённой. Звонки от родителей, над чьими детьми издеваются в школе, разрывают сердце, потому что они думают, что если найти способ и правильно всё сделать, то с проблемой можно разобраться. Однако это не так. В некоторых школах ведётся правильная политика в отношении травли, но в некоторых других делается очень мало, и у некоторых детей всё детство становится весьма жалким. Мне всегда грустно, когда думаю о родительстве. Оно далеко не для всех.

     Я одинокая мама, у меня есть сын Д., ему 15 лет. Он отличный, но отец ушёл, когда ему было всего два, и тогда было очень трудно. Д. никогда не был трудным ребёнком, он замечательный сам по себе, но даже когда дети хорошие, всё равно своей жизни у тебя нет. Д был одним из тех бесконечно общительных маленьких мальчиков, иногда кажется, будто он говорит все 13 лет без передышки. Я действительно люблю его, но всё же это так утомительно – быть обязанной ежеминутно заботиться о нём. Я больше никогда, никогда не захочу ребёнка, и не стану встречаться с мужчиной, который хочет детей. Мои подруги, которые также являются матерями-одиночками, говорят то же: мы ждём, не дождёмся, когда же наши дети, наконец, покинут дом, и мы сможем снова жить своей жизнью.

Шерон, волонтёр Родительской Линии Плюс.

     Один из звонков запомнится мне на годы. Я помню, как однажды на Рождество позвонила молодая женщина. Она уже была готова сдаться. У неё не было ни семьи, ни друзей, ни денег. Она жила в квартире-студии с двумя маленькими детьми, и отчаянно хотела сделать хорошее Рождество для них, но её ужасала неспособность их сплотить. Она хотела быть хорошей мамой, но не справлялась. Она знала, что её старший ребёнок волновался за неё. Я могла видеть их будущее, полное эмоциональных и психологических трудностей, перекрывающих всё.

Лиз, волонтёр Родительской Линии Плюс.

Волонтёры Родительской Линии Плюс знают множество историй родителей, признавших, что им просто не нравятся их дети, что разочаровывало их в свете всех тех усилий, которые они прикладывали по воспитанию. Отцы часто несчастливы, так как их дети не делятся своими увлечениями или карьерными планами. Матерей ранит то, что дети вырастают, становятся независимыми и ясно дают понять, что больше не хотят проводить с ними время.

Волонтёр Елена рассказала мне о звонке, поступившем к ней одним утром. Мать четырёх девочек ужасно ругалась с младшей, отличавшейся от сестёр. Как и мама, другие девочки любили шопинг, пробовали косметику и болтали о мальчиках. Но ребёнок, о котором идёт речь, предпочитал цитировать стихи и делать домашние задания. «Я не могу её переделать» – причитала мать. «Она сняла постер Бойзон, который я ей достала, и повесила вместо него Эмили Дикинсон. Она меня так раздражает, что хочется её ударить!».

Не думаю, что вы много потеряете, если не станете родителем. Есть множество способов быть вовлечённым в жизнь ребёнка, и мы часто говорим в Линии Помощи с бабушками, дедушками, тётями, дядями и друзьями, которые присматривают за детьми.

Н.Д. Родительство – пожизненная тяжба?

Оно точно пожизненное! Помню, как меня интересовало, почему родители всё ещё продолжали обо мне волноваться, когда я подросла и становилась независимой. Мои дети уже взрослые, и я всё ещё о них беспокоюсь, потому что помню, какими они были уязвимыми. Но, возможно, нам нужен кто-то, кто бы о нас беспокоился, заботился о нас в других мирах. Работая здесь, мы многое слышим о трудностях родительства, но мы стараемся обращать внимание больше на хорошее. Родительство даёт людям чувство, что они чего-то достигли, и награждает возможностью видеть, как твой ребёнок взрослеет. Для меня смотреть на своих подросших детей – поразительно. Невероятно, как много мы (я и муж) сделали, чтобы увидеть их такими.

Н.Д. Правда, что родителей охватывает желание иметь детей, и они даже не задумываются об этом?

Некоторые серьёзно задумываются об этом, а некоторые не думают вообще. Но обе позиции – иметь или не иметь детей – это шаг в неизвестность. Нельзя сказать, как решение не иметь детей повлияет на твою жизнь, так же как и решение детей иметь. Никто из нас не знает, что нас ожидает.

Н.Д. Каковы стандарты родительства, в общем?

Смешанные. Мы говорим, что правил нет, так как дети появляются без инструкции, и родители должны найти свой способ. Иногда они звонят, находясь в тупиковой ситуации, потому, что у них трудности с детьми, и только к концу разговора упоминают, что находятся в процессе мерзкого развода. Родители должны осознать свои нужды, только тогда они будут нужны своим детям. Если вы живёте с пустотой, то никому другому ничего вы дать не сможете.

Н.Д. Родителей недооценивают?

Да. Мы много слышим о правах детей, но родителям также нужна поддержка. Социальные роли – это не данность в нашем обществе.

Н.Д. Что вы делаете, когда оказываетесь в автобусе с шайкой несносных кричащих и ругающихся двенадцатилетних детей?

Я двигаюсь! Любые группы могут выглядеть устрашающе. Уверена, что детям взрослые группы тоже кажутся устрашающими. Дети переходят границы, и не очень-то приятно это наблюдать. Иногда я вижу детей, о которых знаю, что они плохо себя ведут, и это проще понять, потому что осознаёшь, что это лишь часть их поведения. Плохое поведение заметно, хорошее – нет. Множество детей хорошо себя ведёт.

Н.Д. Что вы скажете тому, кто не уверен в вопросе заведения детей?

Я спрошу, уверен ли он в том, что ему понравится быть родителем? Делать это нужно только тогда, когда уверен. «Подумай об этом и приди к решению, которое в 35 лет может отличаться от принятого в 25». Так как я думаю, что иметь или не иметь детей – это выбор, я бы посоветовала молодым женщинам не делать ничего радикального типа стерилизации. Если ты решаешь не иметь ребёнка, думаю, что это довольно разумное решение.

Джилл Логран, заместитель директора, Родительская Линия Плюс.

Перемены мнения – часть человеческого устройства, и, хотя обычно те, кто сначала говорил, что не хочет детей, в итоге их заводили, бывает также и наоборот. У меня есть друзья, которые в свои 30 лет мечтали о детях, но теперь, когда ми 40, рады, что не завели их.

     Все говорили мне о любви, которая возникает с рождением ребёнка. Через два дня, как родилась С., чувство не ударило мне в голову, и я начала ощущать себя виноватой в том, что не ощущаю всепоглощающей любви к ней. Я чувствовала, что меня обманули, но не могла никому этого сказать. Мои ожидания были так высоки, и я была ужасно разочарована, кстати, это так до сих пор. С. сейчас 14. Я научилась любить её, конечно же, но постепенно. Все говорят, что иметь детей – огромное счастье, мне же оно показалось довольно сдержанным. Думаю, людям нужно заставлять чувствовать себя лучше, потому что после того, как ты привёл ребёнка в мир, пути назад уже нет. Ты отказываешься от своей жизни, чтобы жить жизнью ребёнка, и хотя я рада, что у нас не было каких-либо серьёзных драм, это всё мне кажется каким-то приземлённым. Мы с супругом занимается провинциальными делами, и внешне всё хорошо, но ребёнок – это всё, что нас связывает. Рискну предположить, что большинство семей похоже на нас. У нас было много счастливых моментов, у нас стабильная семья, и мы хорошо справляемся. Но когда я думаю о планах, которые строила в молодости, я бы выбрала другой путь, будь у меня магический шар. Я разрывалась между потребностью обеспечивать нужды С. и чувствовала вину за то, что сожалела о жизни, которая у меня когда-то была. Я была образованной пианисткой и хотела профессионально выступать, но с потребностями ребёнка это было невозможно. С. занималась фортепиано до девяти лет, а затем она отказалась продолжать заниматься. Не думаю, что она догадывается о моём таланте. Для детей естественно причинять боль родителям, они вырастают и сами становятся взрослыми. Но у тебя остаются все те надежды и мечты, которыми пренебрегли. Если бы я никогда не стала матерью, мне бы было интересно, что я упускаю. Теперь я знаю, что я упустила, и это действительно разочаровывает.

К., 51, Сюррей.

     У меня трое детей младше шести лет. Я люблю своих детей, они – лучшее, что когда-либо со мной случалось, но теперь я в ловушке несчастливого брака. Моя жена Е. стала совсем другой после рождения ребят. Наши жизни разделены, и меня это возмущает. Во мне она видит лишь добытчика денег и никого более. До появления детей я зарабатывал чуть больше, чем Е., но мы чувствовали себя на равных. Она выполняла больше домашней работы и систематизировала нашу общественную жизнь (с нашими общими в те дни друзьями). Мы уважительно относились друг к другу. Наше первое местечко было небольшим, и кредит за него был также невелик, и у нас было время друг на друга. Мы жили хорошо, и это было просто. Деньги никогда не были для нас камнем преткновения, и мы действительно были счастливы. Второй раз жена забеременела близнецами. Когда нас стало пятеро, Е. захотела бросить свою работу на неполную ставку и переехать загород, поэтому в течение последних пяти лет мне приходится каждый день гонять из Винчестера в Лондон, а это занимает два часа. Каждое утро я выхожу из дома в 6:30 и приезжаю обратно лишь к девяти вечера. Я выжат как лимон. Но Е. стала одной из тех женщин, которые хотят быть «не хуже, чем другие». Она никогда такой не была, но теперь ей хочется дом большего размера. Если у друга её ребёнка вечеринка, она хочет закатить ещё более хорошую. Если её друзья ездят отдыхать дважды в год, то она хочет, чтобы я раздобыл деньги на путешествия дважды в год. Единственные люди, с чем мы общаемся – это те, с кем она познакомилась посредством детей, и они мне не нравятся. Я готов усердно работать ради детей, но этого никогда не достаточно. Я знаю, что находиться весь день с детьми сложно, но Е. получает значительную помощь от своей мамы. Её дни проходят в наслаждении детьми: они ходят к друзьям, гуляют в парках и катаются на каруселях. Они и мои дети тоже, и я был бы рад проводить с ними время таким образом, но я редко это могу. Я бы так хотел, чтобы Е. поцеловала меня и поблагодарила за то, что я всё для них делаю, но мы либо в ссоре из-за кого-нибудь из детей, либо не разговариваем, теперь между нами всегда напряжение. Когда я в пабе пропускаю пинту пива, мы с друзьями шутим на этот счёт. И мы все говорим о своих жёнах «она – не та, на которой я женился», как будто мы в комедийном шоу. Но мы на самом деле имеет это в виду.

Б., 39, Хэмшир.

     Никто не говорит правду о родительстве, так как же люди могут о нём судить? Для меня это первая возможность за всё время рассказать правду, как её вижу я. Не думайте, пожалуйста, что я пытаюсь вас отговорить, у всех ведь разное мнение, но об имении детей я не могу сказать, что «оно того стоит». Если бы я проживала жизнь заново, то поступила бы по-другому. Есть, конечно, и приятные моменты, но пока вы не станете родителем, вы даже не представите себе, какое огромное значение имеют самые обычные вещи в жизни маленьких детей. Вам не избежать подчинения, стирки, уборки, готовки рыбных пальчиков, и при этом дети говорят, что ненавидят рыбные пальчики так же, как и тебя. День за днём они зовут тебя тупой мамашей – иногда ты для них никто, кроме тупой мамаши – и это доводит тебя до слёз. Как родитель ты отказываешься от своей независимости и идентичности. Тебя просто разрывает во все стороны, физически и эмоционально. Твой муж больше не считает тебя сексуальной, у вас разные взгляды на воспитание детей, и вы из-за этого ссоритесь. Ты беспокоишься, что он любит детей больше, чем тебя, и чувствуешь себя из-за этого эгоисткой. Для своих детей ты – не личность. Даже когда они вырастают, они не интересуются жизнью, которая у тебя была в их годы. Когда твоя дочь превращается в красивую четырнадцатилетку, ты чувствуешь себя бракованной и старомодной, и снова чувствуешь себя виноватой. Но ты любишь их так, как никогда не думал, что сможешь хоть кого-то полюбить. И всё время эта необъяснимая любовь борется с твоим рациональным сознанием.

Пэнни, 53, Ланкашир.

Исследование, проведённое Государственным Университетом штата Аризона, затронуло почти 7000 американских супружеских пар в течение нескольких лет. Результаты показали, что наиболее счастливые пары не имели детей. Большинство союзов с детьми проходят спад удовлетворения с рождением первого ребёнка, и уровень счастья не возвращается до тех пор, пока дети не вырастут и не покинут дом. Некоторые родители говорят, что время, когда их дети уходили из дома, было самым печальным в жизни. Существует несколько видов деятельности, которыми мы единогласно наслаждаемся, независимо от наших увлечений и темперамента. И кажется сумасшествием предполагать, что все должны наслаждаться перспективой заведения детей.

Биа Кэмпбелл

Писатель и обозреватель

Родилась в 1947 году.

     Моя мать была одной из основательниц феминистского движения. Она воспитала меня, моих младших брата и сестру в трудностях аскетизма, последовавших за Второй Мировой. Она относилась к материнству как к «крайней жертве» и говорила, что каждая мать из её поколения была одиночкой. Мы жили в Шотландских Границах. Отец был чернорабочим, а затем переквалифицировался в учителя. Мать была медсестрой, и после того, как все мы родились, вернулась на работу. Каждое утро семь дней в неделю она уходила из дома в шесть утра. Тогда я присматривала за всей семьёй, не было и речи о том, чтобы отец занимался этим. Тогда общество было патриархальным, и я думаю, что оно таковым и осталось. Конечно, сдвиги есть: в 1950-х средний отец проводил наедине с детьми всего 11 минут в день, тогда как сегодня средний отец проводит с ними 44 минуты. Вы скажете, что увеличение в 4 раза – это хорошо, но 44 минуты в день? Какое тут равенство? Моя мать была предана идее материнства, но тогда ведь не было выбора: этого все хотели, и перед этим трепетали, но принимали как данность. Если бы тогда был выбор, женщин бы заставили принять это мнение. Матери всё ещё живут с этим невероятным конфликтом. Я уверена, что даже сегодня материнство гарантирует одиночество и бедность. Матери сталкиваются с кризисом разочарования, когда оказывается, что их отношения с партнёром никогда не станут прежними, и что партнёр никогда полностью не разделит с ней уход за ребёнком. Хотя у них есть неограниченное удовольствие, которое дети, несомненно, приносят. Женщины скрывают недостатки материнства, потому как никто не хочет чувствовать, что мужчина, с которым они живут – дерьмо. Мать называла это «материнской скорбью». Наверняка есть множество статей в крупных газетах о «практичных отцах», но мне кажется, что это – выходцы из среднего класса, который практически и не изменился. Отцы из среднего класса покупают детям время и провизию. Отцы из рабочего класса не могут себе этого позволить, поэтому это происходит в тех домохозяйствах, где отношения меняются быстрее, и где отцы играют более значительную роль.

     Мужчины должны рассматриваться не в качестве кормильцев, а в качестве родителей. Моя племянница родила ребёнка тогда же, когда Шери Блэр родила Лео, и тот факт, что премьер-министр не взял отпуск по уходу за ребёнком, казался её мужу личной трагедией. Мысль Тони Блэра была ясна: «У меня может быть жена, только что  родившая четвертого ребёнка в 45 лет. Я могу знать, что она измотана, но для меня это не повод прекращать работать». Муж племянницы, как молодой отец, чувствовал себя так, будто его предали. Он использовал свой ежегодный отпуск для того, чтобы быть рядом в первые недели жизни ребёнка. Он говорит, что ничто не передаст важность их связи с ребёнком тогда.

     Ни один мужской институт даже не попытался помочь женщинам поддержкой роли отца. Мать должна стоять в центре общества, но вместо этого её роль продолжают принижать. Её рабочее место должно отражать её распорядок дня и дополнять распорядок дня ребёнка.

     Молодых женщин надувают. Они заблуждаются, потому что думают, что если  можно стать учёным, получить степень, вести поезд или баллотироваться в Парламент, то пришло равенство. Феминизм высмеивается в СМИ как старомодный, и они думают, что когда они станут матерями, всё будет прекрасно. Как же они будут шокированы, узнав правду.