Однажды ясным понедельничным днем сержант Полищук сидел в Управлении и вел допрос задержанного:
- Значит, вы утверждаете, что дуальный экзистенциализм Канта и его «динг ан зих» коррелируют с реляционными эксцессами необехейверизма Гегеля?

- Да век воли не видать, - отвечал ему подследственный по имени Гей Джулиус Сизар, синий от покрывающих его татуировок в виде куполов церквей и прочих надписей типа «Квод лицет йови, нон лицет бови» или «Темпора мутантур, эт нос мутамур ин иллис», что в переводе означало «не забуду мать родную» и «ёрш твою медь».

- Все равно ты у меня расколешься, ибо невозможно противостоять мировым интеграционным процессам, - спокойно продолжал Полищук, - Ты где взял браслетик, лишенец?

- Начальник, мля буду, какой браслетик? – сделал удивленное лицо Джулиус Сизар.

- Золотой браслетик в виде ящерицы червленой с одним изумрудным глазом, - все так же неторопливо продолжал Полищук.

- Да понятия не имею, - продолжал отпираться Гей.

- Понятия, значит, не имеешь?..- протянул Полищук.- Ну, тогда я с тобой вот так поговорю! - И он вдруг чудовищной силы ударом с треском заехал Сизару в ухо.- Вот какой у меня с тобой сейчас разговор произойдет! - приговаривал сержант, скользя мягко в своих сияющих сапогах вокруг стола и нанося новый ужасный удар, от которого зазвенели и затряслись несгораемые шкафы в комнате. - Поговорю я с тобой вот так, сердечно, вразумительно, чтобы до тебя дошел мой вопрос - до ума, до сердца, до печенок, до почек и всего остального твоего гнилого ливера! Будешь отпираться у меня - сразу сообразишь, что это тебе не мелочь по карманам тырить...

- Гражданин Полищук, я чего-то не пойму, про что вы толкуете... – начал было Сизар.

- Сержант остановился, передохнул, сочувственно поглядел на Сизара, покачал сокрушенно головой:
- Не понимаешь? Ну сейчас я тебе тогда популярно объясню, - и он вытащил из-под стола ножницы для резки металла. – Сейчас я тебя, голуба, монохордом сделаю… - и он, зловеще щелкая ножницами потянулся к мужскому достоинству Сизара.

Сизар, с ужасом глядя на сверкающие ножницы, старался подальше отползти, но уперся в угол. И слова, как брызги, вылетали из его уст:
- ...В шашки... поддавки и чапаев... Котька Кирпич... не знаю его... вор в законе... век свободы не видать...

- Ну вот видишь, а ты говорил, что-то про двойственную природу электрона. – ухмыльнулся Полищук, - и корпускулярно-волновую дифракцию интерференции квантов света. Ладно, свободен, - и он взмахом руки отпустил Сизара в камеру.

- Мне, конечно, неинтересно, - сказал сержанту сидящий в этой же комнате инспектор Дйертсел, - но хотелось бы в общих чертах понять, о чем говорил иностранец.

- Да как обычно все, выиграл он этот браслетик у Кирпича в шашки, - ответил Полищук, сосредоточенно заполняя протокол допроса и чистосердечное признание.

- Ну так надо же этого Кирпича брать, - подпрыгнул Дйертсел, - а то уйдет ведь, гад.

В этот момент дверь как обычно слетела с петель от молодецкого удара ногой, и в комнату как обычно ввалился наш любимый Херлок Шолмс собственной персоной.

- Я вас категорически приветствую! – заорал он, и, не переводя духа заявил, что совершенно не видит, почему бы благородным донам не пропустить по стаканчику глинтвейна для успокоения нервов, измотанных кокаином и допросами.

Сыщики с энтузиазмом подхватили идею, и вскоре Херлок Шолмс, сержант Полищук, инспектор Дйертсел, майор Нимот и полковник Знатоковский тяжелой рысью мчались в сторону кабачка с милым для милицейских сердец названием «Старый тельник».
Они ввалились внутрь, и, перекрикивая друг друга, стали требовать хлеба и зрелищ, сиречь вина и женщин. Подоспевшие девицы – Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта и Жоржетта приняли у каждого заказ, и бармены стали готовить коктейли «Ёрш», «Бурый медведь», «Северное сияние», «Отвертка» и «Казанова».
По мере выполнения заказов каждый из сыщиков утолял жажду телесную и удалялся с девушкой на второй этаж для утоления жажды духовной – поговорить об очередных перестановках в правительстве, а также о стабилизации стагнации девальвационных процессов в макроэкономике.

Наутро у всех сыщиков жутко болела голова, и они долго не могли вспомнить, что каждый пил, а также в какой последовательности они уходили и с кем для разговора об отставке министра обороны.
Вспомнилось только, что:

1. Лизетта принесла «Северное сияние».
2. Майор Нимот заказал «Казанова», но подавала его не Жанетта.
3. Шолмсу принесла заказ Иветта.
4. Тот, кто заказал «Северное сияние», получил его не вторым.
5. А вот «Ёрш» принесли самым последним.
6. Жанетта принесла четвертый заказ, но не «Отвертку».
7. Инспектор Дйертсел получил свое третьим, но не из рук Лизетты и не Мюзетты.
8. Полковник Знатоковский, хоть и был самым главным, был не первым получившим свой коктейль.
Наконец, похмелившись, сыщики вспомнили все, и с удвоенной энергией принялись за раскрытие преступлений.