Для женщин России любое упоминание о феномене «чайлдфри» до сих пор сродни красной мулеты матадора. Споры, которые почти всегда переходят в откровенное унижение оппонентов, разгораются даже при отдаленном упоминании о том, что какая-то женщина по своей воле может решить для себя «не рожать». И именно «не рожать». Это важная особенность русскоязычного «чайлдфри». У нас оно не совсем про «чайлд», у нас скорее про «фри».

Именно свобода выбора ставится в укор. Все эти: «быть матерью ­– высшая цель». Все обязательства перед «природой-матерью» и тому подобное – это всего лишь аргументы в споре. Первопричина любых унижений в адрес тех, кто решился не заводить детей – это их решение быть другими. Выбор жить иначе. Решиться на поступок, отличный от коллективного смысла жизни. 

Быть матерью – это социальная роль. Гендерное призвание. Мы уже выяснили насколько нелепо считать эту роль первостепенной при любых раскладах. Теперь же нам предстоит развенчать последний оплот традиционного отношения к материнству: женщина только тогда женщина, когда она мать.

Это ужасное, уничижающее многих женщин определение. И самое нелепое, что звучит оно в основном из уст самих же женщин. Тех, кто, казалось бы, должны понимать, как тяжело быть хоть сколько-нибудь независимой женщиной в современном обществе. Но нет. Этой самой независимостью женщину и попрекают. Для всех ненавистниц «чайлдфри» женщина без ребенка – это та, которая не прошла их путь. Не взяла на себя ту самую обозначенную гендерную роль, отведенную каждой в якобы обязательном порядке.

Эта роль сугубо социальная. Нужно предъявить обществу свое материнство. Походить с большим животом. Затем роддом. Первые месяцы и первые прогулки с колясками. Далее садик, кружки, школа и так далее. Роль матери – это роль в обществе. Это самоопределение себя как женщины. Так же это и идентификация женщин вокруг себя. Что чаще всего спрашивают у давней знакомой, которой уже за тридцать? Даже не сам факт ведь спрашивают, а просто «сколько?». Хоть один-то есть, это ведь очевидно. Но если вдруг кто-то услышит в ответ «ни одного», то тогда стоит покачать головой и призадуматься, а задавать ли вопрос о здоровье или проблемах с мужчинами. Понятно же, что не сама решилась.

Улавливаете количество стереотипов, которые всплывают на поверхность при самой, казалось бы, банальной жизненной ситуации: женщина за тридцать без детей? Она больна? У неё нет мужчин? Может она здорова и есть мужчины, но никто не хочет от неё детей?

Вот это стоит начинать выжигать из нашего общества каленным железом. Такие мысли по отношению к другой женщине. Ребенок – это личный выбор каждой из женщин. Это не обязательство и это не игра в данность природы. Ребенок для женщины – это её право на то, чтобы стать матерью. Она не выполняет этим какую-то заданную функцию. Она либо выбирает быть матерью. Либо нет.

Быть матерью в XXI веке – это не тоже самое, что быть ею даже в конце XX века. Мир меняется. Гендерные роли стираются. Суррогатное материнство и донорские яйцеклетки – это уже такая же часть нашей жизни, как индивидуальная контрацепция. На подходе «designer baby» и искусственные матки. Все это придет, не к нашим детям, так к внукам. Материнство уже давно не умещается в простую формулу «мужчина+женщина=семья и ребенок». Материнство теперь и женщина+женщина, и даже мужчина+мужчина. Материнство теперь - в своей матке, но с донорской яйцеклетками или же со своими генами, но в другой женщине. Матерью сейчас можно быть, даже не будучи женщиной изначально. Да без акта вынашивания плода, но кто-знает будет ли это актуально лет через 30-40, когда искусственная матка вытеснит традиционное вынашивание. И ведь это непременно случится. Искусственная матка – это не про «ходить без живота», это про «быть максимально уверенной, что ребенок сможет родиться здоровым».

И вот в этом бурном и многозначном веке живет бессмысленный аргумент: женщина – не женщина, если не мать. Она не испытала радость беременности и деторождения и значит она не женщина. Она не дала миру новое начало и значит она не женщина. Она выбрала жизнь, в которой есть что-то другое, кроме традиционной семьи и гендерной роли – значит она не женщина.

Давайте сделаем над собой усилие и начнем признавать, что мы все сильно изменились. Даже самых рьяных адептов традиционных ценностей сейчас едва ли можно назвать истинными пуританами. Наш век – это век стертых границ и отсутствия высших истин. Нам в нем сложно и нам хочется найти хоть какую-то опору. Так пусть она будет в том, что мы постараемся поддержать друг друга. Понять и принять, что все мы разные и у всех нас свои судьбы.

Одной из таких судеб и является «чайлдфри». Кто-то приходит к нему осознанно, кого-то приводит к нему хитросплетения жизни. Для женщины не иметь детей – это поступок. Всегда. И на это не нужно лишний раз напирать. Это низко, когда одна женщина ставит себя выше другой, только потому, что она решилась завести ребенка. Хочется верить, что она хоть немного задумывалась над этим выбором и понимает, что он не дается слишком легко. Ребенок и материнство в XXI веке – это куда более важный выбор, чем когда-либо прежде.

Для нашей страны «чайлдфри» еще долго будет камнем преткновения. Наше общество не любит многогранность. Мы привыкли к строевому шагу и нам в нем традиционно комфортней, чем в многоликой толпе. Но наше общество так же меняется, как и весь мир. Мы начинаем стремиться к индивидуальным переживаниям и нам хочется, чтобы наша жизнь не была похожа на жизнь большинства людей вокруг нас. Мы со скрипом, но пытаемся принимать людей отличных от заданных коллективным сознанием стереотипов.

Женщина, решившая прожить жизнь, не родив ребенка – это ровно такая же женщина, как и та, которая родила трех детей. Семья «чайлдфри» - это все равно семья. Она не обделена чем-то или ущербна в чем-то. Она решила прожить свою судьбу в этом веке вот так. Это её выбор и её право.