Ее коллега узнав об этом стала возмущаться: зачем они это делают, мне на ребенка деньги нужны,  лучше бы эти ламантины сдохли.

Это находится за гранью моего понимания. Если честно, то меня бесит, что собирают деньги исключительно для больных детей. А взрослые у нас не болеют, не попадают в аварии, не становятся жертвами преступлений? Я редко смотрю телевизор, но иногда в выпусках новостей натыкаюсь на просьбы помочь только больным детям. Не кидайте в меня тапками, но, на мой взгляд, лучше умереть в два года, чем в двадцать два. Ребенок еще не осознает того, что происходит вокруг него, не живет социальной и духовной жизнью, он даже не осознает того, что живет, у маленького ребенка  нет привязанностей, надежд, стремлений, у него нет страха смерти. Страшно потерять то, что есть, а у ребенка еще нет никакого жизненного багажа. Если молодой человек, который только что закончил институт, устроился на работу, у которого есть много друзей, появилась любимая девушка, попадет в аварию или тяжело заболеет, то будет, как минимум, осознавать всю тяжесть своего положения и понимать то, что он уже никогда не сможет жить так, как раньше, что уже никогда не осуществятся его прежние мечты. Я не говорю о том, что не надо лечить детей, а о том, что нельзя превращать детей в особую категорию, требующую лечение в первую очередь.

А животные у овулях вообще больная тема. Как слышат, что кто–то животным помогает, сразу: лучше бы детям— ,Но о детях заботятся в первую очередь их родители— Или государство, а животные вынуждены умирать... Но до овулях это не доходит...

Как слышат, что кто–то животным помогает, сразу: лучше бы детям