Ги де Мопассан. Бесполезная красота.   (там про чайлдфри)

я  больше  не  желаю  быть  жертвой  отвратительной  пытки
материнства,  -  вы подвергаете меня ей уже  одиннадцать лет! Я хочу наконец
жить как светская женщина; я на это имею право, как и все женщины.
     Сразу побледнев, он пробормотал:
     - Не понимаю.
     - Нет, понимаете. Вот уже три месяца, как  я родила последнего ребенка,
и так как я  все еще очень красива  и, несмотря на все ваши усилия, почти не
дурнею,  -  вы  только  что  признали это, увидев  меня на  крыльце, - то вы
находите, что мне снова пора забаременеть.
     - Да вы в своем уме!
     -  Ничуть. Мне  тридцать лет,  у  меня семеро детей,  мы  живем  вместе
одиннадцать лет, и вы надеетесь, что так будет продолжаться еще лет  десять,
и тогда вы перестанете ревновать.
     Он схватил и сдавил ее руку.
     - Я вам не позволю больше так говорить со мной!
     -  А  я  буду говорить до конца, пока  не  выскажу  все,  что  мне надо
сказать,  и  если вы  попробуете помешать мне,  заговорю еще громче,  и меня
услышат кучер и лакей на козлах. Я только потому и позволила вам сесть сюда,
что здесь  есть  свидетели, - это вынуждает вас слушать меня и сдерживаться.
Слушайте. Вы всегда были мне неприятны, и я  всегда вам это выказывала, ведь
я никогда  не лгала,  сударь! Вы  женились  на  мне  против моей  воли;  мои
родители были в стесненном  положении, и вы добились своего; они отдали меня
вам  насильно,  потому  что вы  были  очень  богаты.  Они заставили  меня, я
плакала.
    Я не прожила за  мужем и восьми месяцев, как вы  уже стали подозревать
меня во всевозможных обманах. Вы  даже давали мне это понять. Какой позор! И
так  как  вы не  могли  помешать  мне быть  красивой  и  нравиться, не могли
помешать  тому,  что  в  салонах  и  даже  в  газетах меня называли одной из
красивейших женщин  Парижа,  то вы  старались придумать что угодно,  лишь бы
отстранить   от  меня  всякие   ухаживания.  Тогда   вам  пришла   в  голову
отвратительная  мысль  --  заставить  меня   проводить  жизнь  в  постоянной
беременности, пока я не  начну вызывать во  всех мужчинах отвращение.
Ах, вспомните  нашу борьбу, выбитые двери, взломанные  замки! На  какое
существование вы  обрекали  меня целых одиннадцать лет  --  на существование
заводской  кобылы,   запертой   в  конюшне!  А  беременная,  я  внушала  вам
отвращение,  и  вы  избегали  меня  месяцами.  Вынашивать  ребенка  вы  меня
отправляли  в  деревню,  в  фамильный  замок, на  лоно природы. Но  когда  я
возвращалась,   свежая  и  красивая,  нисколько   не  увядшая,   по-прежнему
привлекательная  и   по-прежнему  окруженная  поклонением,  возвращалась   с
надеждой  хоть немножко пожить  жизнью богатой молодой  светской женщины,  -
тогда  вас снова  обуревала  ревность, и вы опять начинали преследовать меня
тем отвратительным и низким желанием, которым томитесь сейчас, сидя рядом со
мной.
вы желали иметь детей
потому, чт  они давали вам спокойствие, пока  я вынашивала их  под  сердцеи.
Ваша  любовь к ним родилась  из отвращения  ко  мне, из  гадких  подозрений,
которые покидали вас во время моей  беременности, из той радости, которую вы
испытывали, видя, что мой стан полнеет.
     О,  эта радость! Сколько раз я  чувствовала ее в вас, встречала в вашем
взгляде, угадывала! Дети! Вы любите их не как свою кровь, а как свою победу.
Это  победа  надо  мной, нал моей молодостью, над  моей  красотой,  над моим
обаянием, над  моим успехом;  вы хотели заставить умолкнуть  те восторженные
голоса, которые раздавались вокруг  меня и которые я слышала.
Он  посмотрел ей прямо в  лицо, такое  прекрасное, в глаза,  серые, как
холодное  небо.  В  темной  прическе,  в  этой глубокой  ночи  черных волос,
сверкала,  как  Млечный  путь, осыпанная алмазами диадема. И  тогда он вдруг
почувствовал, он каким-то прозрением понял,  что это существо уже  не просто
женщина,  предназначенная для продолжения рода,  но странное  и таинственное
порождение  всех сложных желаний, накопленных в нас  веками,  отвращенных от
своей   первоначальной   и   божественной   цели,   блуждающих  на  путях  к
непостижимлй,  неуловимлй и  лишь  угадываемой  красоте.  Да,  бывают  такие
женщины, расцветающие  только для наших грез,  украшенные всей поэзией, всем
блеском идеала,  всем эстетическим  обаянием  и  чарами,  какими цивилизация
наделила женщину, эту статую живой плоти, возбуждающую не только чувственную
любовь, но и духовные стремления.

Отредактировано Alina (10 октября, 2014г. 22:58:53)