Кажется, им-таки удалось-таки вывести народ на эмоции?..))) Ну зачем же спорить с теми, кто изначально ущербен и неправ?! Давайте будем выше этого...

http://www.woman.ru/psycho/personality/article/45581/

Иметь детей: не хочу и не буду

Лет двадцать назад американские социологи придумали аббревиатуру DINKy (Double Income No Kids - двойной доход, детей нет) для обозначения нового явления - работающей семейной пары, сознательно решившей не заводить детей. Таким образом, окончательно легализовалась ситуация, заметная и прежде: чем богаче и образованнее становились американцы, тем меньше они хотели следовать традиционной семейной модели, в которой обязательно имелись мама, папа и пара-тройка ребятишек. Позже тенденция выявилась и в других развитых странах. “Новые бездетные”, как правило, были людьми реализованными, успешными, довольными жизнью. Постепенно они заявили о себе в прессе, начали объединяться в национальные общества и комитеты, чтобы бороться с дискриминацией со стороны “детоцентрированного” общества. Наконец с некоторой задержкой заокеанские веяния добрались и до нашей страны: среди формирующегося слоя молодых профессионалов стало заметно стремление жить «для себя”. С одной стороны, сложной творческой личности труднее поступиться собственным внутренним пространством, что неизбежно после появления ребенка. С другой стороны, умные и совестливые “молодые, да ранние” не рвутся рожать только потому, что “так принято”.

Екатерина Грушина
Удовольствие не для всех

Анюта глядит на своего восьмилетнего сына со смешанным чувством тоски и нежности. Анькин Борис за полчаса успел описаться, опрокинуть на себя салат и разбить полочку в ванной, сопровождая каждое из этих действий басистым ревом. Сейчас он подбирается к моему дорогому мобильнику. Я ёжусь. Но Анюта не дремлет. "Бор-р-рька!" - рычит она, приподнимаясь со стула, и продолжает хорошо заученной скороговоркой: "Я-кому-сказала-бестолочь-иди-отсюда-не-мешай-свинья-такая-когда-взрослые-разговаривают..."

Она не скрывает, что Борька родился только потому, что врач категорически запретил ей делать еще один аборт - слишком мало времени прошло после предыдущего. Его отец - хороший парень, сразу же женился на Анютке, хотя они были едва знакомы. Презервативы? У нее аллергия на латекс. Таблетки? От них толстеют. "Можно подумать, от абортов худеют!" - возмущаюсь я, но она только машет рукой. Что теперь говорить, сделанного не вернешь.

Из кухни опять слышится вопль, но на сей раз - кошачий. При помощи веника и дезодоранта-пшикалки злой мальчик загнал мою бедную Дуську на люстру. Пока я пытаюсь успокоить киску, Анька награждает отпрыска чувствительными затрещинами. Борис визжит, топает ногами и орет на мать: "Дура! Убью тебя! Убью!" Мне становится по-настоящему жутко. Каждый раз, когда я вижусь с подругами, имеющими детей, я надеюсь на то, что эта встреча разбудит во мне хоть какой-то намек на материнский инстинкт. Увы: всегда одно и то же. Меня раздражают и грудные младенцы с их вечным писком, и дети постарше, которые ломают и портят все, что попадется под руку, и уж тем более кривляки-тинейджеры. Хотя Борька - это, конечно, что-то из ряда вон выходящее...

Наконец-то появляется его отец и уводит свое чудовище на прогулку. Мы втроем - я, Анюта и ее старшая сестра Маруся, все это время с умилением наблюдавшая безумства своего племянника, - дружно закуриваем. Пять минут тишины и блаженства. Мы с Марусей можем себе позволить эту маленькую слабость в любой момент, Анюта - только когда не видит сын. Такое вот, понимаете ли, воспитание. "Его бабушки портят, - оправдывается она. - Если бы не они, был бы нормальный ребенок". Маруся только фыркает. Уж кто-кто, а она-то знает, что без бабушек ее сестрица не смогла бы ни учиться, ни работать, ни тем более жить бурной личной жизнью. Балуют ли бабушки Бориса? Конечно, еще как: мальчик ведь родился больной и слабенький, непутевые родители фактически в разводе, да и вообще...

"Эх вы, свободные женщины! - говорит Анюта с укоризной. - Живете только для себя..." В отношении Маруси это не совсем справедливо, поскольку львиная доля ее большой зарплаты уходит сестре, которая зарабатывает разве что на скромное пропитание. Но собственных детей Маруся заводить не собирается, хотя чужих обожает. В отличие от меня.

"А ты?"

"Ну как же. Я - ради Борьки... Главное, чтобы он был счастлив..." - Анютин голос звучит не очень уверенно.

Самое печальное в том, что этот своевольный розовощекий бутуз совсем не счастлив, несмотря на обилие игрушек и любящих родственников. Он лишен общения с другими детьми. Когда Борис выходит из подъезда, двор пустеет: он неуправляем, со всеми дерется, лупит малышей их собственными лопатками, ломает чужие самокаты. Несколько лет назад детский психолог советовал как можно раньше устроить его в детский сад, но бабушки встали стеной на защиту своего маленького кумира: низкокалорийная детсадовская пища, простуды, глупые воспитательницы - как можно отдать туда нашего мальчика?!

"Что выросло, то выросло. Потом, это ведь опыт! Что может быть дороже опыта? - Анютка воодушевляется. - Вот доучусь, долечусь и рожу девочку. Уж это будет совсем другое дело! Никаких бабушек!"

Мы с Марусей в ужасе: Маруся - прикидывая, сколько расходов потребуют двое племянников, я - за компанию. Мысль о том, что у девочки будет отец, который их с Анютой обеспечит, нам даже не приходит в голову. Мужчины любят Аню, и она их любит, но почему-то каждый так и норовит стать в ее жизни единственным, а это совершенно невозможно и даже не обсуждается. Может быть, ее устроил бы небольшой мужской гарем душ этак на сорок - пятьдесят, да и то сомневаюсь.

Звонок в дверь. Дуська благоразумно скрывается в шкафу. На пороге - довольный Борис. Его папаша стремительно удаляется, бормоча что-то нелестное насчет педагогических способностей своей бывшей жены. Борька смотрит на меня с хитрецой и, тщательно прицелившись, роняет мне на ногу увесистую железяку, которую притащил с улицы. Потом широко улыбается и спрашивает: "Хочешь, я тебя поцелую?"

"Нет", - отвечаю я и с огромным наслаждением резко дергаю его за ухо. От неожиданности он даже не визжит. Я крепко беру его за подбородок и, глядя в широко раскрытые глаза, тихо и внятно говорю, что если он еще хоть раз, то я... И так далее. "Понял?" - "Я больше не буду". Звучит не очень убедительно, но воспитательный запал у меня уже прошел.

"Ну, нам пора". Пока Анюта зашнуровывает ботинки, Борька дергает мою куртку до тех пор, пока не рвется вешалка. От подзатыльника он ловко уворачивается. "Марусечка! Хочешь, я тебя поцелую?" - обращается он к тетке. "Ты мой маленький зайчонок! - Тетка тает и подставляет губы. - А теперь поцелуй тетю Надю". Анюте хочется сделать мне на прощание что-нибудь приятное.

"Нет, - твердо говорю я, - не надо".

И мы смотрим друг на друга с глубочайшим недоумением.

Инесса Ципоркина
Миссия невыполнима

Однажды в рассказе современной писательницы, большой специалистки по утробным женским ощущениям, я встретила описание тетеньки (а может, девицы), которая при виде младенца испытывала «влажную слабость в коленках» и неистовое желание пресловутого младенца обнюхать и облизать. Честно говоря, если это высокие материнские чувства, я уж лучше вакцину какую-нибудь вколю, физиотерапевтическую профилактику пройду, чем таким болеть.

Лет десять тому назад в результате мимолетного романа я оказалась в том самом положении, которое незаслуженно именуется «интересным». И без малейших колебаний отправилась получать необходимую в те годы справку от гинеколога. Пузатенький добродушный еврей в белом халате радостно сообщил мне, что «все хорошо, зародыш здоровенький», и страшно огорчился, когда я в ответ на его оптимизм саркастически хмыкнула и потребовала направление на аборт. Аж пенсне у него раскалилось, как сказал великий Райкин. «Пора уже, пора! - кричал он мне, словно провожая растяпу-пассажира на уходящий поезд. - Двадцать девять лет - последний срок!» Я вяло повторила: «Направление, направление давай!» - и ушла, оставив за спиной печального специалиста, бормочущего под нос недосказанные аргументы. Им, специалистам, конечно, полагается уговаривать всех ветрениц вроде меня: «Рожайте, бабоньки! Это ваш долг перед природой! А то вдруг война, а нам не хватит…» И пусть! Не хочу настраивать себя на выполнение некоего гипотетического «Святого Долга» (именно так, с большой буквы). Особенно если низменно-светских, незакавыченных долгов предостаточно. И в первую очередь перед собой как перед личностью.

Почему-то мужские системы ценностей могут варьироваться и вести себя почти разнузданно: среди мужчин кто-то ловелас, кто-то однолюб, кто-то монах и соблюдает целибат, а кто-то и всего понемножку, в зависимости от времени года и местонахождения жены. Есть среди представителей неродящего пола отличные отцы и бездетные гедонисты, есть карьеристы и подвижники. В общем, считать не пересчитать камушков в этой пирамиде ценностей. Дети здесь на вторых, третьих, четвертых ролях после пива, рыбалки и игры в войнушку. Стереотипы, касающиеся другой половины человечества, куда строже. Как возникнет на горизонте женщина, «выбирающая житье», так сразу слышится: «М-мам-маша-а!» С чего бы это, а? Причин, собственно, несколько.

Считается, что материнство как часть биологической программы присутствует в любой женской натуре. Оно, по мнению средств массовой и немассовой информации, не только биология с физиологией, это и святое предназначение, высшая, так сказать, миссия всех, у кого между бедренных суставов наличествует не выпуклость, а впуклость. И все голубые экраны, какого бы цвета они по сути своей ни были, вдыхают в зрителя соответствующую прану с помощью непрерывных мантр на тему «Родить и ростить». Маленький вопрос: а зачем? С точки зрения биологии, человечество по численности перевалило за шесть с половиной миллиардов особей - в таких цифрах исчисляются популяции насекомых и планктона. Да, государству, разумеется, во все времена требуется рабочая сила и пушечное мясо. Особенно если в государстве, как в нашем родном отечестве, самая дешевая технология - заставить Васятку, дебиловатого, но хорошего парня, взять чпокалку, насадить на кувыкалку и прикрутить во-он той штучкой с дыркой. Только, разумеется, надо иметь достаточное количество Васяток, чтобы на каждые три детали - по Васятке. Но позволить решать глобальные проблемы за мой счет - на это я пойтить не могу!

Не в демагогии, не в деньгах, не в карьере и даже не в квартирном вопросе дело. И если здоровье, имущество, образование и стабильный доход имеются (как в моем случае), оно все принадлежит мне, а не тем целям и задачам, которые мне навязывают прекраснодушные голосистые демографы-гинекологи. Ждать полного финансового блаженства, зарабатывая то и се, а потом уж, на капитальце сидючи, обзаводиться ребенком - тактика, скорее всего, вполне разумная, но речь не о ней. А просто о НЕЖЕЛАНИИ обзаводиться. Есть и среди самок хомо сапиенс особы, которым все эти радости нехитрые не в кайф. Никакого умиления и восторга перед младенцами, никаких инстинктивных ощущений по типу «ути, моя сладкая деточка!» ни в психике, ни в соматике у таких, как я, не наблюдается. Материнский синдром меня не плющит и не колбасит. И сознание, как по нему ни шарь, выдает отчетливый результат поиска слов «материнское счастье»: неинтересно мне прожить полста лет, наблюдая за развитием плода собственного чрева.

Я ведь и так знаю, как все будет. Дитятко будет расти - сначала во мне, потом снаружи, присосавшись к молочным железам, потом отдельно, но на моих харчах, потом перейдет на свои харчи, но мои нервы будет потреблять регулярно - то жалуясь на свою супружескую жизнь, то (еще того хуже!) неумеренно восхищаясь своей женой (своим мужем) и цитируя ее (его) высказывания безо всякого повода, а я, между прочим, тоже жизнь не в Грыжебратске прожила и кое-что в окружающей действительности понимаю… В общем, моя судьба, мои амбиции, мои эмоции, а главное, все мои планы и надежды перейдут к пресловутому чаду, словно без остатка делегированная ответственность. На предмет «будет кому стакан воды подать перед смертью». Ага, а стану помирать - и пойму с жуткой ясностью, что «пить-то не хочется».

Есть разные способы наполнить свое существование смыслом. Обзаведение потомством - самый естественный, но и самый стандартный метод, если ты действительно хочешь иметь ребенка. Ты хочешь. А не мама-свекровь-подруги, берущие тебя на нытье и на слабо. Ибо (вона я кака!) совершенно отвратительно делать детей лишь потому, что так положено. Никакие «долги» перед природой и родиной в данном случае не имеют резона: кредиторы-то мнимые. Им на самом деле давно от нас ничего не требуется, кроме невмешательства в их любимые заморочки. А идеология для того и существует, чтобы проводить среди населения естественный отбор на предмет уровня дурости. Поверивший выбывает. У человека должен быть собственный центр управления полетом - только так и можно взять свое направление.

А мое направление определилось еще в младые годы: мне детеныш не нужен, а я - ему, поскольку в мамы человеческому детенышу не гожусь по всем показателям. Кстати, у меня нет страхов перед беременностью, родами, трудным детством и навязчивыми «проповедниками от демографии»: у меня были и мама, и папа, и бабушки, и дедушки, и куча тетушек-дядюшек, сестер и братьев (двоюродных, ибо в своей ячейке общества я была единственная умница и баловница). Все родственники были неплохие и любящие, даже, как ни странно, гордились мной и не проедали плешь насчет замужества и деток - а могли бы. Правда, лишь к моему тридцатилетию близкие-дальние поняли простую вещь: у их Инночки нет проблем с психикой, а есть другие приоритеты - карьерный и личностный рост. Мой, и только мой. А к тридцатипятилетнему юбилею мои приоритеты удостоились уважения.

Я представляю, как тяжело родным было рушить стереотипы, навеянные бесконечным нытьем на тему Предназначения, Долга и Живоплодящего Нутра. В моем добром, на многодетность запрограммированном еврейско-хохлятско-узбекском (именно эти нации сформировали мое неординарное «я») семействе одна Инночка оказалась не склонна действовать по традиции. Ни традиции домостроя, ни Левушка Толстой, ни пеленки, обкаканные первенцем Наташи Ростовой и Пьера Безухова, мне не указ. К тому же демагогия, свойственная любому смертному, в том числе и большим литературным величинам, и идеология, смазка государственных механизмов, где-то непременно смыкаются. Это «где-то» - стереотип, по которому посторонние дяди и тети норовят тебя, оригиналку, просчитать, обтесать и приспособить к конвейеру, на котором захлебываются воплем миллионы голых, красных от ора комочков, произведенных на свет без малейшей на то личной причины (исключая саму физиологическую часть процесса). Ну что, мамаша, приступим? Не-а, не хочу. Я так решила.

Надежда Никольская
Семь мифов о материнстве

1. Здоровая женщина должна хотеть детей, потому что у нее есть врожденный материнский инстинкт.

Инстинкты - вещь серьезная, но лишь беспозвоночные амебы беспрекословно от них зависят. А человек, как и другие существа с высшей нервной организацией, умеет управлять своей природой. К примеру, несмотря на то что вы очень голодны, вы не станете вырывать мороженое у встречного прохожего, как того требует пищевой инстинкт. Вот и материнский инстинкт тоже не является фактором, на сто процентов определяющим человеческое поведение.

2. Такие женщины ненавидят детей!

Это неправда. Многие очень хорошо относятся к чужим детям, охотно общаются и играют с ними. Среди бездетных нередко встречаются воспитательницы, педиатры, учителя. Они очень любят детей, но своих заводить не торопятся.

3. А кто позаботится в старости?

Да, есть счастливые старики, которые живут со своими выросшими детьми в мире и согласии, получая от них полноценную помощь и поддержку. Но разве их много? Гораздо чаще мы наблюдаем одинокую, заброшенную, немощную старость, отсутствие уважения и почитания со стороны младших поколений. Причем не только в России, где скудость пенсии делает стариков реальной финансовой обузой для не слишком преуспевающих детей. В развитых западных странах ситуация немногим лучше: все больше пожилых людей кончают жизнь самоубийством - их детям нет дела до одряхлевших родителей.

4. Женщины, которые не хотят иметь детей, - убийцы. Они абортируют своих нерожденных малышей!

Женщины, которые сознательно отказываются от деторождения, предохраняются тщательнее, чем те, для которых это "в принципе возможно, но все зависит от обстоятельств".

5. Ну как можно не хотеть детей? Ведь они такие славненькие, такие сладенькие!

Даже родители, беззаветно любящие собственного малыша, испытывают приступы гнева и раздражения, когда чадо в пятнадцатый раз выворачивает на себя тарелку супа. Но эти чувства не сравнить с эмоциями, возникающими при известии, что выросший сын балуется наркотиками или что дочь состоит на учете в милиции.

6. Те, кто не хочет иметь детей, - эгоисты!

Возможно. Но, в таком случае, все мы - эгоисты. Что бы мы ни делали, мы делаем для собственного блага, и это нормально. Многие женщины, которые собираются завести ребенка, обосновывают это желание так: "Хочу удержать мужа", "Вырастет - будет меня кормить", "Мне это нужно для здоровья", "Хочу, чтобы кто-нибудь всегда был рядом".

Разве это не эгоизм?

7. Что ни говори, а союз мужчины и женщины можно назвать полноценным, только если у них есть дети.

Согласно некоторым исследованиям, супруги чувствуют себя наиболее счастливыми в период, предшествующий рождению первого ребенка, или отказавшись от детей вообще. Социолог Мери Бенин из университета Аризоны обследовала 6785 семейных пар: по ее данным, удовольствие, получаемое супругами от совместной жизни, резко падает после рождения первенца и остается на низком уровне до тех пор, пока взрослые дети окончательно не покинут семейное гнездо. После этого счастье может вернуться, но только в том случае, если супруги достаточно молоды, чтобы жить полноценной сексуальной жизнью.

Что касается бездетных пар, то степень их удовлетворенности друг другом примерно одинакова на всем жизненном пути и соответствует тому уровню чувств, которые испытывают семьи с детьми до рождения первого ребенка, считает исследовательница.

ОТ РЕДАКЦИИ

Хотя данные материалы кажутся нам несколько полемически заостренными, мы решили опубликовать их практически без изменений - ведь они отражают определенную точку зрения, существующую в обществе. Жизнь без детей - это эгоизм или высокая ответственность? Наверное, каждая из нас должна ответить на этот вопрос самостоятельно. Давление общества в отношении обязательного деторождения слабеет на глазах, остается только собственная решимость. Невозможно узнать, хорошая ли ты мать, не родив хотя бы одного ребенка. Но цена этого знания может быть непомерно высокой.

Ну вот вам и вывод. Не хочу знать, хорошая ли я мать.

Заводятся обычно паразиты