Накануне 1 июня, Дня защиты детей, "Огонек" выяснил: в России прогрессирует детоцентризм — особый тип воспитания, где все интересы семьи подчинены ребенку. Не пора ли защищать родителей?

В социальных сетях частенько можно увидеть странные вещи: читаешь, например: "Василий Большеголовов, 40 лет", а с фотографии на тебя смотрит карапуз в полосатых штанишках. А вместо, предположим, Марии Обуховой, домохозяйки 36 лет, на аватарке запечатлен очкастый мальчик в обнимку с дельфином. Фотографии красноречиво говорят — все мысли и чаяния взрослых сосредоточены на их детях. "Детоцентризм",— диагностируют специалисты новое явление и объясняют, что это особый стиль воспитания, при котором на вершину ценностной иерархии семьи устанавливается ребенок.

— Детство понимается как безусловная ценность, которая становится источником исключительно положительных эмоций и переживаний,— рассказывает "Огоньку" Вероника Тургель, доцент Института детства Российского государственного педагогического университета (РГПУ) им. Герцена.

Для того чтобы определить, какое место занимает ребенок в семье, можно пройти короткий тест. Например, посчитать, сколько денег за последние полгода было потрачено на ребенка и сколько — на каждого из родителей. Кто дома получает первый и самый лучший кусок пирога — родители или ребенок? Чьими интересами руководствуется семья, когда планирует выходные?

— О детоцентристской модели семьи в мире заговорили в 1960-1970 годы,— рассказывает Оксана Кучмаева, профессор НИУ ВШЭ, специалист по статистическим исследованиям семьи.— Тогда ее появление связывали с изменениями во внутрисемейных отношениях и уходом от традиционной патриархальной семьи, в основе которой лежит жесткое распределение ролей, главенство старшего поколения, уважение к традициям и безусловная забота детей о родителях.

Как появились цветы жизни

Детоцентризм — явление для человечества более чем новое. Тысячелетиями детям жилось несладко, так как они являлись некими "недовзрослыми", к которым относились без снисхождения и интереса. Даже после того, как в Средние века благодаря христианству у ребенка "задекларировали" наличие души, выжить ему было непросто — детей рано отчуждали от семьи, пристраивая их подмастерьями или слугами. От того насколько он был полезен на своем месте, напрямую зависела жизнь ребенка.

— Как только ребенок мог обходиться без матери или няни, он тут же включался во взрослое общество,— говорит Вероника Тургель.— Современный стиль воспитания, который позволяет взрослым тратить на свое чадо столько сил, связан в первую очередь с изменившейся экономической ситуацией — теперь человеку уже не нужно постоянно думать о пропитании. Второй фактор — появление свободного времени, которого у людей не было вплоть до середины ХХ века.

После ужасов первых двух мировых войн и массового уничтожения людей с новой силой заговорили о ценности прав человека. Тогда же возникла целая плеяда педагогов-новаторов, заявивших о необходимости гуманистической педагогики. Один из идеологов нового течения, Карл Рождерс, говорил, что нельзя у ребенка сформировать ненасильственное отношение к другим людям, если сама система педагогики авторитарна. А американский психолог Абрахам Маслоу утверждал, что в ребенке "в свернутом виде" уже лежит все хорошее, надо только помочь ему это хорошее достать, для чего нужна благоприятная развивающая среда. Тогда же появился сам термин "детоцентризм", который подразумевал идеологию самобытности и самоценности детства.

Это течение породило целую сеть оригинальных педагогических начинаний. Повсеместно создаются школы-коммуны, где дети учатся познавать мир на лоне природы. В Англии уроки проходят на стройках, фермах и лесных полянах. В США создают сеть школ для детей с трудностями поведения, восприятия и так далее. Где-то дети учат самих себя и лишь контролируются педагогами, где-то наравне с обучением они с 7 лет получают навыки столяра и повара. Где-то школьники сами подписывают контракты с преподавателем, определяя, что именно и когда они будут сдавать. В Штатах возникает Федеральное бюро экспериментальных школ, которое только в 1971-1972 годах рассмотрело 500 подобных проектов, рассчитывающих на государственную поддержку. Это бюро совместно с Европейской федерацией экспериментальных школ со штаб-квартирой в Париже действуют по сей день.

Примерно тогда же возникли концепции, рассматривающие всю человеческую цивилизацию через призму детско-родительских отношений. И даже провозглашающие, что весь путь человечества — это история улучшения отношения взрослых к детям. Так дети из чертополоха на обочине исторической трассы стали цветами жизни, а детство — волшебным ящиком, в котором психоаналитики искали решение всех мировых проблем.

Поиски новой педагогики совпали со знаковым событием: в 1960-е годы базовые потребности большинства жителей Запада оказались удовлетворены. Маркетологи запустили технологии, способные продать человеку то, что ему реально не нужно. Концепция "уникальности ребенка" оказалась поистине золотым дном. Ведь уникальную личность нужно одевать в уникальную одежду, кормить суперуникальной едой и даже писать в детстве она должна в суперуникальные дышащие гипоаллергенные подгузники. Иначе — никак.

Именно реклама детских товаров создала идеальный и золотой мир детства: прекрасные розовощекие малыши живут в мире сверкающей пены, залитых солнцем садов и светлых домов с пушистыми коврами. Стоит это, конечно, недешево, и родители должны постараться обеспечить своему чаду надлежащее детство. Потребности самих взрослых при этом уходят на второй план, зачастую ребенок даже не догадывается о том, что они вообще есть. Неудивительно, что даже в кризис сегмент детских товаров на рынке просел меньше, а сама фраза "экономить на ребенке" звучит кощунственно.

Пионеры и все, все, все

Россия пришла к религии детоцентризма своим извилистым путем. Степень отстраненности от детей, которую культивировали в России после революции, должна была намного превзойти средневековую. Первые женщины в правительстве во главе с Александрой Коллонтай предполагали, что люди, как "пчелы трудовые", должны сдавать своих детей на воспитание в детские коммуны, чтобы "освободить женщин от рабства материнства". Довольно быстро стало понятно, что экономически это невыгодно. И возникла особая военизированная система воспитания, копировавшая военизированные объединения взрослых и не оставляющая участнику процесса никакого выбора.

В этом смысле советский лозунг "Все лучшее — детям!" подразумевал "лучшее" для государства.

— Семья для Советского государства изначально была враждебным элементом,— говорит профессор Кучмаева,— мать нужно было как можно быстрее привлечь к производству, а из детей воспитать граждан, для которых интересы конкретного правительства были бы намного ценнее интересов своих личных и интересов собственной семьи.

Отношение к ребенку в СССР менялось в соответствии с тем, что требовалось на данный момент государству. Так, Советское правительство первым в мире в 1920 году легализовало аборты (для сравнения: в Великобритании — в 1967-м, во Франции — 1975-м). Но в 1936-м, в преддверии знаменитой переписи населения, показавшей катастрофическое снижение рождаемости, ввело за них уголовную ответственность. Было объявлено, что "аборт — злое наследие того порядка, когда человек жил узко-личностными интересами, а не жизнью коллектива". Статистика поражает: в первую половину 1936 года в ленинградских больницах было сделано 43,6 тысячи абортов, а после нового года — 735.

Все это принесло свои плоды. Говорят, что когда в 1967 году в СССР ввели второй выходной день, то многие женщины были недовольны. Во-первых, раньше мужья пили один раз в неделю, а теперь два, а во-вторых, было совершенно непонятно, чем еще один день занимать детей. Поэтому женщины просили вернуть им право отводить детей в школы и детские сады 6 раз в неделю.

Дети как банк

Новые времена и новая экономическая реальность изменили и семью, и отношение к детям. Ребенок превратился в источник инвестиций — именно с ними семьи стали связывать надежды на финансовое благополучие семьи.

Но и здесь мы не оказались первопроходцами. Отношение к детям как к источнику вложений началось на Западе с 1970-х годов, когда там сократилась рождаемость (в России доля семей с одним ребенком — 60 процентов), возникла нехватка трудовых ресурсов.

— В связи с этим растет значимость человеческого капитала,— говорит Оксана Кучмаева.— Становится понятно: чем больше ты вложишь в человека, тем больше будет отдача. Появился даже ряд довольно циничных на первый взгляд работ, где просчитано количество вложений в ребенка, упущенная родительская выгода в связи с тем, что мать, как правило, отказывается от карьеры, и та отдача, которую может принести ребенок. Экономисты пытались выяснить: что обществу выгоднее: когда родители ограничивают себя и вкладывают все средства в ребенка или, наоборот, развивают себя и передают ребенку готовый капитал? Надо признать, однозначного ответа получить так и не удалось.

Одновременно детоцентризм стал религией огромного количества неполных семей, а в таких семьях растет каждый седьмой ребенок в России. И именно он зачастую становится светом в окошке, превращаясь в объект поклонения и совершенно удивительных педагогических экспериментов.

— Можно сказать, что загадочная русская душа породила загадочный стиль воспитания,— говорит Вероника Тургель,— который парадоксально сочетает в голове родителей взаимоисключающие желания и надежды.

Так, например, наш человек хочет воспитать ребенка, послушного системе — так для него безопаснее. И в то же время стремится развить у своего чада все возможные способности, чтобы предоставить ему свободный выбор в жизни.

И это не единственный парадокс.

— Почти 90 процентов населения в опросах уверенно заявляет, что дети и семья в их жизни — самое главное,— говорит Оксана Кучмаева.— Но одновременно многие люди не готовы хоть что-то делать для того, чтобы сохранять эту самую семью. Количество разводов у нас по-прежнему самое высокое в мире. Когда же мы начинаем выяснять, зачем, например, нужна семья молодежи, то сталкиваемся с откровенно потребительским отношением к близким. На вопрос, в какой ситуации вы опираетесь на семью, самые популярные ответы: "в ситуации кризиса", "в болезни" и так далее. А когда речь идет о свободном времени, об отдыхе, образовании и о выстраивании карьеры семья в большей степени рассматривается как помеха.

Среди новых тенденций — возможности, которые предоставляют современные медицинские технологии. И проблемы в семье, с ними связанные.

— С помощью суррогатного материнства одинокие отцы рождают детей лишь для себя,— говорит Оксана Кучмаева,— тем самым постулируя совершенную неготовность выстраивать отношения с равным себе человеком.

Специалисты традиционно трактуют современный детоцентризм как явление небезопасное. В буквальном смысле оно лишает человека возможности отвечать за что-то большее, чем только свои собственные интересы, порождая чудовищный инфантилизм и безответственность. Ведь именно способность жертвовать собой ради другого является основной отличительной чертой человека.

Елена Кудрявцева

http://kommersant.ru/doc/2994570