Что-то вспомнился мне Чип - наш песик, живший у нас более 15 лет назад, милая дворняжечка, ласковый как теленок со своими и Цербер-1.1-mini с чужими.
У нас тогда пропал старый пес Чубайс, которому мы приходились четвертыми по счету хозяевами, точнее, он не пропал, он ушел умирать, пришло его время; мы очень скучали по нему и хотели завести нового песика, как только немного потеплеет. Но жизнь внесла свои коррективы.
Брат моего приятеля отобрал у дальних уродственников-алкашей щенка-подростка, те его не кормили, он питался на помойке и был затравленным и озлобленным. Щенка предложили нам, и мы его взяли в дом. Щеночек быстро выдурился в годного песика, явно не считавшего себя небольшой собакой. Основной его чертой помимо преданности и бесстрашия была хитрожопость 80го уровня.
Он терпеть не мог ошейник и цепь, его не приучили смолоду, и он делал все, чтобы от ненавистной сбруи избавиться и проводить меня до школы, в т.ч. прикидывался задыхающимся в тесном ошейнике.
Застегиваю ошейник, привязываю. Чип вылупляет глаза и начинает хрипеть. Я проверяю ошейник, палец свободно пролазит, удавиться на нем никак. Делаю кобелю внушение, не прикидывайся, мол, не верю. Он в ответ вылупляет глаза так, что вот-вот их уронит, и сипит. Ну хз, может и правда туго. Ослабила.
Подвела кобеля спешка, он не дождался, когда я уйду в дом. Посмотрел одним глазом - ага, ушла, норм. Но он не видел, что я прекрасно его вижу из-за яблони. Садится на задницу, передними лапами тянет ошейник через голову, и вуаля - он на свободе.
Поймала, привязала снова. Сипел, пока не охрип, стаскивал ошейник с таким остервенением, что я боялась, не оторвал бы он себе ухи  а потом как-то сразу смирился со сбруей, но чудить не перестал.
Видимо, голодное помоечное на самообеспечении детство наложило отпечаток, и пес ловил и жрал все, что движется: кузнецов, лягух, мышей, ящериц, а птички в живой изгороди от него пострадали больше, чем от всех наших котов, вместе взятых, он им устроил настоящий геноцид, разоряя их гнезда и пожирая птенцов. Мышей ловил так, как не ловили кошки, но побочным фифектом был перекопанный огород, ямы по колено глубиной я задолбалась закапывать. Впрочем, и это ему прощалось, когда по осени он устроил геноцид кротам, перепахавшим наши угодья вдоль и поперек.