Когда летишь куда-то с ребенком – одна, без мужа – всегда сложно. Проходить досмотры, сдавать коляски, получать их, успокаивать малыша в самолете. Но история моя не об этом.

«На особом положении»
Меня зовут Анастасия. Я мать троих сыновей. Летаем мы довольно часто – летом в отпуск, вне сезон – к родственникам на Дальний Восток.

Мне не нравится, как сейчас пренебрежительно пишут о матерях. Мать с ребенком в нашей стране всегда была на особом положении. Я считаю, что это должно быть так и теперь, если мы боремся за рождаемость.

Когда летишь куда-то с ребенком – одна, без мужа – всегда сложно. Проходить досмотры, сдавать коляски, получать их, успокаивать малыша в самолете. Но история моя не об этом.

Моему среднему сыну шесть лет. Не так давно мы летели с ним во Владивосток. А он у меня любит сидеть и смотреть в окошко.

Так получилось, что выбрать место заранее у окна на сайте авиакомпании «Россия» не получилось, – что-то у них глючило. А когда мы приехали в аэропорт, девушка на стойке регистрации сказала, что мест у окна нет и выписала два билета по центру. В том самолете у иллюминаторов были ряды по два кресла и по четыре кресла в центре.

Пассажиры смотрели косо
Еще на посадке я спросила бортпроводницу, можно ли нам пересесть. Она сказала, что свободных мест не будет, но, если чудом освободятся, то она скажет.

Когда мы дошли до своего места, то заметили, что в двух рядах от нас есть два свободных кресла у иллюминаторов. Ребенок сразу забрался на место у окошка и стал смотреть туда. Я села рядом и начала ждать.В числе пассажиров, которых привезли последним автобусом, были и владельцы наших мест. Это оказалось двое мужчин средних лет. Я их по-хорошему попросила поменяться со мной, но они отказывались.

«Нет, мы выбрали эти места», – отрезали они.

Тогда мой Стас начал плакать. Громко и заливисто.

«Боюсь, это будет продолжаться всю дорогу», – сгустила краски я.

Другие пассажиры в это время стали косо и умоляюще смотреть на мужчин. Одна бабулька даже пристыдила их: «Неужели не уступите ребенку?»

Препирательство длилось пару минут. Стас орал, мужики упрямились. Бортпроводники в это время самоустранились. Кажется, уже закончилась посадка, и нам объявили, что сейчас начнем выруливать.

Я, честно говоря, уже была готова встать, но тут они надо мной сжалились. И Стас тут же замолчал.

Весьма действенный оказался способ.

Я только одного не понимаю, зачем доводить ребенка до слез? Неужели нельзя было поменяться сразу. Два 40-летних лба хотели смотреть в окошко? По-моему, это странно. Но в итоге все хорошо долетели.