Моя бабушка выросла в деревне. Естественно, у них были всякие кошки-собаки, но дети выбрали своей любимицей маленькую милую козочку. Они кормили её с рук, укладывали с собой спать, переодевали в кукольные платья. Когда козочка начинала бодаться, дети сюсюкали с ней и смеялись - она ж такая миленькая. Козочка росла избалованной и ох*евшей. Единственным человеком, которого козочка боялась, была моя прабабушка, вооружённая тапком или веником - она периодически поддавала наглой козе за лужи или похищенную со стола еду.
Шли годы, козища выросла, а вместе с ней выросло и её нахальство: прокрасться в дом, обосс*ть чужую кровать, раскидать вещи, украсть еду - было нормальным для борзой скотины. Козу любили и прощали ей мерзкие выходки. Но было одно "но": помимо нахальства у козы отросли и острые рога, которыми она любила и умела бодаться. Коза прекрасно помнила, что максимум, что бывает за бодание, это: "Усюсюшечки, а кто у нас такой нехороший утютюшечка?" - и была уверена в полной своей безнаказанности. Эго козы требовало постоянного самоутверждения за счёт других. Ночью коза, вероятно, ворочалась с боку на бок без сна, с нетерпением дожидаясь утра - ведь именно утром беззащитные человечьи детёныши шли в школу. Бабушка и её сёстры и братья выходили с портфелями во двор, где их, злорадно посмеиваясь, уже поджидала РОГАТАЯ коза. Они пытались бежать врассыпную, пытались не поддаваться панике, пытались "брать на понт", замахиваясь на эту сатану кулаком или палкой - но подобные действия только больше раззадоривали хищника в козьем обличье. Взывания к совести, мольбы о пощаде не давали результата. Ослеплённая жаждой крови коза была непоколебима. Она загоняла детей на крышу сарая или телегу (кто не успевал залезть, получал рогами), а сама кружила поблизости - чисто акула из фильма "Челюсти". Что любопытно, уже вечером это была милая домашняя козочка, которая ест с рук и разрешает себя гладить. А утром - снова людоед. Несчастные дети, опаздывающие в школу, могли рассчитывать только на помощь мамы (моей прабабушки): ей стоило только замахнуться веником, чтобы козлина растеряла весь боевой дух и бодро ускакала куда подальше.
А сейчас бабушка меня ругает, что я кота разбаловала. Ох, не ей меня осуждать.