Сорок восемь листов исправительных работ

Сегодня, 08:00

 образование

Вот представьте себе школьную тетрадь, допустим, по литературе. Большую такую, на 96 листов, в которой у вас сочинения, конспекты уроков, эссе, вся записанная теория и чёртики на последней странице. Ещё эта тетрадь может быть с красивой картинкой и завёрнута в плотную, дорогую обложку.

Но тут по иронии судьбы она внезапно теряется. Нет, вы её не посеяли в недрах шкафов, а сдали — и она к вам не вернулась.

Вы, конечно, искали её. Дома, по классам, у детей спросили, может, брал кто, но не нашли. Теперь придётся вам всё из неё переписывать (да-да, всё — за ведение тетради оценочка), а это, знаете ли, проблемно. Объяснять, сколько неудобств это доставит вам и тому, у кого вы взяли тетрадь, не стоит, думаю.

Ну да ладно, я бы не писала эту историю, если бы не кое-что противное. Противное — это учитель, который никогда, никогда не признает, что это он потерял тетрадь, даже если это было действительно так. Учитель будет орать на вас, будет обвинять вас в оскорблении Его Величества, ваши претензии будут неуважением к его Священной и Благородной Профессии, ну, а если простым языком, вас просто пошлют к чёрту с вашей тетрадью. Мол, твои проблемы, но чтоб к следующему уроку и ты, и тот, кто тебе помогает восстановить конспекты и записи, тетради сдал. Никаких компромиссов. Никакого понимания.

Я уж не говорю, что можно было бы, конечно, приструнить своё учительское самолюбие и признаться: мол, да, это я тетрадку посеяла. Что можно было бы дать, например, неделю, чтобы всё переписать — и эту неделю не трогать вас и того, кто одолжил тетрадь. Можно было бы даже извиниться, в конце концов, за утерянную тетрадку, пусть даже наверняка она просто отделилась от пачки и осталась где-нибудь, и вы тут абсолютно ни при чём.

Просто я не понимаю, почему учителя заливают детям с первого класса про уважение, умение идти на компромисс, взаимопомощь и благородство, если сами таких слов, видимо, не знают.

И да, уважаемые учителя, я понимаю, что вам не хочется идти на компромисс с ублюдком, который вас доставал весь год и называет старой шлюхой в вашем присутствии. Я удивляюсь такому тетрадному неадеквату в сторону абсолютно нормальных учеников.

А вообще, всем вновь идущим в школу — как работать, так и грызть гранит науки — удачи и хорошего учебного года, плодотворной работы! И не теряйте тетради по литературе.

Врагов у меня нет, друзей тоже мало. Родственники, приятели, знакомые и полузнакомые люди — вот большая часть моих социальных контактов. Поэтому всегда есть время на себя, свои дела и увлечения. Я не социопат и уже не мизантроп, хотя по юности, бывало, и буянил. Просто так получилось, что мне для счастья хватает себя, а где не хватает — там помогает жена или сын. Я не жду от людей многого, поэтому, как правило, меня люди не задалбывают, а по-хорошему удивляют.

За исключением людей неравнодушных.

Да, я знаком с патетичным восклицанием Бруно Ясенского: «Не бойтесь друзей — они могут лишь предать вас; не бойтесь врагов — они могут лишь убить вас; бойтесь равнодушных, ибо только с их молчаливого согласия совершаются предательства и убийства». И нет, я не буду его оспаривать: сложно спорить с человеком, который лжёт, передёргивает и спрашивает, перестал ли ты бить своих детей и пить коньяк по утрам.

Я просто расскажу про людей неравнодушных. Тех, которым не всё равно.

Неравнодушные люди моего города зимой, когда температура опустилась за тридцать, открывали двери подъездов и пускали туда греться стаи бродячих собак. Ещё раньше они же устроили истерику и лишили городские службы дурацкого, но единственного доступного и хоть как-то отлаженного способа контролировать поголовье этих городских хищников. Они же постоянно подкармливают эти территориальные бандформирования псовых (остатки подкормки доедают крысы). Несколько десятков покусанных людей, разорванных домашних кошек и увеличившееся поголовье собачек и крысок неравнодушных людей не интересуют. Организовывать приюты, брать домой несчастных собачек или хотя бы спонсировать их содержание в специальных питомниках они тоже не очень хотят.

Главное дело они сделали — они объявили, что им не всё равно, и вынудили проклятых буржуев поделиться теплом, кровью и собственным мясом с гавкающим пролетариатом.

Неравнодушные граждане моей страны очень обеспокоены политикой, сужающимся кольцом врагов вокруг великой и неделимой, на всякий случай заявляют о готовности помереть за правое дело и положить за него же жизнь своих детей и соседей. Они поддерживают национального лидера, правящую партию и на всякий случай скупают американскую валюту с зелёной спинкой и родственную ей всеевропейскую.

Они верят в хорошего царя и не верят в плохих бояр, родную экономику и свою способность изменить хоть что-то.

Неравнодушные люди всего мира очень обеспокоены моралью и нравственностью — как правило, чужой. Методы борьбы за мораль и нравственность самые посконные, домотканые, христианские и мусульманские: ограбления, насилие, побои, погромы и незаконное лишение свободы с молчаливой поддержкой неравнодушной полиции и неравнодушного общества, которое равным образом приветствует приковывание к батарее наркоманов, профилактическое изнасилование лесбиянок и убийство геев. Этих неравнодушных людей не очень интересует наука, которая в один голос твердит о нормальности любой ориентации. Не очень их интересуют и альтернативные способы борьбы с зависимостями, кроме замены зависимости от наркотиков на зависимость от еды. Им просто хочется насилия в благовидном контексте, который поставляет им религия.

Эти добрые буржуа очень чутки к соблюдению традиций и оскорблению религий. Они неравнодушны к чужому мнению и всегда будут рады заткнуть его кулаком.

Неравнодушные люди всего земного шара не нуждаются в рациональном мышлении. Им не нужны факты, они не хотят проверять идеи, теории и гипотезы и тем более анализировать возможные последствия своих действий. Они просто хотят, чтобы мир соответствовал их фантазиям, и готовы принудить его измениться истерикой и насилием.

А жалким десяти процентам равнодушных, тех, которые не имеют своего мнения по вопросам, в которых не разбираются и которые им неинтересны, приписываются макабрические черты во всём виновных прохиндеев.