Юные годы чудесные

Сегодня, 08:24

 дети

Решила пожаловаться на окружение, на друзей-приятелей, на ТВ, на соцсети. Везде-везде орут-кричат: «Наше детство было лучшим! А ты помнишь, как было классно?!» А я не хочу! Я сейчас живу прекрасно!

Хотите, расскажу, что всплывает в памяти при слове «детство»? Слушайте…

Итак, семья: мама — главный агроном совхоза (строгая, но справедливая, характер авторитарный), папа — слесарь на заводе (мягкий добрый алкоголик), дочка — это я.

Въехали в новую квартиру, дом на окраине посёлка у леса. Теперь не видно остановки, куда приезжает автобус из райцентра. Мама ходит встречать отца, чтоб по пьяни никуда не свернул.

Прибегает подружка-соседка с криком: «Твой папа лежит на траве!», следом заходит мама и берёт топор: «Пойду отрублю ему голову, чтоб не пил больше». Я бегу за ней с криком: «Мамочка! Не надо!»

Зима. Темно. Мы с мамой заходим в избу, где полно народа. Протискиваемся через толпу. Посередине стоит гроб, там лежит кто-то жёлтый со сложенными на груди руками. Шок! Страх, что усну, а меня похоронят. Избавилась от страха через несколько лет.

С подружкой Наташкой лазаем по свалке. Нашли красные туфли на каблуке, принесли домой. Вечером мама отругала и заставила отнести туда, где взяли.

Родился брат. В доме появилась толстая нянька тётя Маруся. Мне постоянные замечания: «Не кричи, не бегай, дай игрушку». Дома стало некомфортно.

Училась прыгать через ступеньки. Неудачно. Очень больно ногу, невозможно больно. Дома только тётя Маруся, родителей нету. Просидела до вечера в подъезде. Вечером наложили гипс: трещина.

Зима. С подружкой Наташкой пошли в лес. В сугробе застрял валенок, пришлось полубосиком идти домой. Жутко попало от мамы, отец валенок достал.

Лето. Пошли с компанией воровать кукурузу на совхозное поле. Объелась до сблёву. Кукурузу до сих пор терпеть не могу.

1 сентября — в первый раз в первый класс. Мама рано подняла, заплела косички, одела в школьную форму, сказала «жди» и ушла. Проторчала на балконе, с тоской смотря, как дети топают в школу, переживала, что про меня забыли. Прибежала мама: «Скорее бежим, опаздываем!» Успели.

Первая учительница — лучшая мамина подруга. Все шалости и проделки тут же становились известны родителям, и двойки тоже. Ругали дважды — в школе: «Твоя мама — такая, а ты… И не стыдно?», и дома: «Ты должна учиться хорошо!»

Умер двоюродный брат, ему было шесть лет. У меня очередной шок, ведь так не бывает, дети не умирают! Отец рыдает весь вечер перед похоронами. После похорон мне мама: «А ты бесчувственная, ни слезинки не уронила!» Спать страшно. Очень страшно.

Кто считает, что это детство золотое, пусть кинет в меня помидорами.

Я, наверное, стотысячная, кого задолбал аргумент «Она же маленькая!» — особенно если принять во внимание, что эта самая маленькая — моя младшая сестра.

Моей сестре семь лет. Через месяц будет восемь. Через неделю она пойдёт во второй класс.

Нам звонит бабушка, у которой сестра по русской традиции проводит лето. Жалуется на то, что ребёнок ни в какую не хочет заниматься, заставить её читать без капризов и истерик невозможно, интересует девочку только телевизор. А между тем у неё есть задание, которое дали в школе на лето. Лето заканчивается, а пара упражнений ещё осталась (остальное героически сделали с другой бабушкой за предыдущие два месяца). Положив трубку после разговора, матушка начинает громко возмущаться, что бабушка жалуется на её чудесного ребёнка. Я тихо замечаю, что бабушка говорит хоть и слишком эмоционально, но, впрочем, по существу, на что моя мама с праведным возмущением заявляет:

— Она же маленькая!

Маленькая? Серьёзно? Слишком маленькая, чтобы сделать домашнее задание? Тогда почему она уже ходит в школу?

А хочешь, я расскажу тебе, мама, почему она маленькая?

Потому что каждый раз, как вы приходите домой, ты раздеваешь её, как двухлетнюю. Серьёзно: сама снимаешь и шапочку, и курточку, и обувь, а потом зачастую ещё и одежду вплоть до колготок. Семилетнего ребёнка. И если ты этого не делаешь, она начинает капризничать. Потому что «онажемаленькая».

Потому что, если она дома, ты каждые полчаса спрашиваешь, хочет ли она кушать. Она даже не может подойти и сама сказать: «Я голодная», когда остаётся со мной или с папой. Да, представляешь, мы не подбегаем к ней каждые полчаса с этим вопросом! Даже если она отказалась есть в обед. Нам кажется, что она уже неплохо разговаривает.

Потому что, если она делает уроки с мамой, она не делает уроки. Она капризничает до тех пор, пока мама не скажет ей ответы. Потому что мама всегда скажет.

Потому что в нашем доме нет ни одной интересной детской книги. Да, я читала те сказки, которые ей подарили. Большего бреда я не видела в своей жизни. Сюжет? Грамотность? Мораль? О чём вы! Нет, семилетней девочке уже не интересны сказки в виде одного четверостишия на тему «Побежал щеночек по двору — солнце осветило конуру», и я её понимаю. Да, она сама может читать и такое. Но ты же читаешь ей на ночь! Почему ты не можешь ей прочитать полноценную сказку, чтобы хоть интерес появился? Опять «онажемаленькая»?

Потому что, если ей нужен кусочек хлеба, она в жизни не подойдёт и не возьмёт его сама, если в комнате есть ещё хоть кто-то. Она будет до посинения требовать: «Принеси мне хлеба, хочу хлеб!» И если я пройду мимо, ты скажешь: «Ну принеси, она же маленькая!» Слишком маленькая, чтобы дойти до кухни? А почему ж она тогда из коляски уже выросла?

Знаешь, мама, всё было бы не так печально, если бы ты не хотела, чтобы она стала балериной. Если бы ты не отдала её в балетную школу. Если бы учителя не говорили, что у неё правда есть соответствующие способности. Ты в курсе, что балет — это каторжный труд день за днём, который совершенно не гарантирует успеха? Что у балерины должен быть железный характер и огромная самодисциплина? А твоя «онажемаленькая» пока умеет только капризничать по поводу и без.