НЕ ХОЧУ, ПОТОМУ ЧТО

Через ЖЖ я знакомлюсь с Натальей. У нее есть ребенок, но она считает себя ЧФ. Ребенка воспитывают ее родители. Сама Наташа к детям умиления не испытывает, но и агрессии нет.
– Наташ, чем ты занята по жизни?
– Ну, я не карьеристка. Мне вообще нравится ни от чего не зависеть. Я встречаюсь с подругами, катаюсь на велике. Могу поехать куда-то внезапно, по мановению души. Свобода!
– А дети мешают?
– Всё-таки я не классический ЧФ. У меня есть ребенок. Но дети «съедают» некоторые возможности. Но тут даже не в возможностях дело. А просто – не хочется. Наше общество как-то так привыкло, что в семье должны быть дети. Если детей нет, то семья обязательно признается «несчастной». Или женщина обязана родить. Ведь есть даже выражение «родить для себя». То есть женщина в любом случае должна родить, наличие мужа не принципиально. Иначе она тоже признается «несчастной». И каждый ей обязательно посочувствует. Или если у женщины удалась карьера, то ей больше прощают бездетность, но при этом всегда добавят: «в ущерб семье».
– Получается, женщина, которая хочет родить, – «свиноматка», морально устарела, перенаселяет планету...
– Хочет родить – пусть рожает. Но меня лично угнетает политика общества: вы должны! С плакатов смотрят мамаши с тройнями: «Стране нужны твои рекорды!» Все как один собираются вокруг тебя после определенного возраста и скандируют: «Рожай! Рожай! Рожай!» Невозможно никуда деться от осуждающих взглядов, разговоров за спиной: «Она не рожает!» И если ты без детей живешь с законным мужем, то ты всё равно проститутка.
Нет, ЧФ – это тенденция времени! Это противопоставление привычному укладу общества.
– А ты не думаешь, что когда-нибудь твои убеждения переменятся?
– В смысле, кто подаст стакан воды в старости? Да ну, банальщина!
– Наташ, скажи, пожалуйста, а почему ЧФ всё время как бы оправдываются: «Я не хочу ребенка, потому что...», всякие истории, «какие ужасные эти рожалки» поддерживаются на ура. И что они всегда беременеют, чтобы удержать мужчину, или потому что «мозгов нет, одни гормоны». Женщина с ребенком проигрывает в таких обсуждениях всегда.
– А что говорят детные? Они все убеждены, что мир крутится вокруг детей. Их детей. У меня другая жизнь! Вольная! Я зарабатываю, трачу на себя, свои интересы, саморазвитие. Хожу на йогу. Моя жизнь открыта всему новому, новым людям. Это же чудесно!

КОНТРАЦЕПЦИЯ

Вся философия ЧФ проходит под флагом контрацепции. Контрацепция не только физиологическая, но и социальная: нужно оберегать себя от детей, забот и всяких некомфортных ситуаций.
Многие чайлдфри буквально так и пишут: «Сначала создать себе трудности, а потом с гордостью их преодолевать», – это про детей. Или вот еще изречение: «Получается, что ввязываешься во что-то, чего тебе не надо, без гарантий, что оно тебе понравится по ходу дела, и никак от этого не избавишься. Некоторые еще ипотеку не берут поэтому».
Живой человек сравнивается с вещью. Кроме того, ЧФ по сути проявили витавшие в воздухе тенденции: человеческая жизнь становится ценной. Точнее, приобретает ценник. Так, аборт в московской больнице стоит пять тысяч рублей. Правда, непонятно, столько стоит неродившийся человек или несостоявшаяся мать.

ЗАБОТА

Чайлдфри обнажили еще один аспект современного отношения к жизни. Они скандируют лозунг: «Удовольствие от всего». Всего, что приносит неудовольствие, надо избегать. В беременности, родах, воспитании удовольствия нет. Есть маленькое материнское удовольствие, необъяснимое, а вследствие этого – непонятное. И если даже невидимое «нано» в материальном мире сегодня имеет место быть, то материнскую любовь препарировать и разложить на кусочки у ЧФ никак не получается.

ХОРРОР

В интернет-сообществе большинство чайлдфри всё-таки девушки. Мужчины есть, но их значительно меньше. Хочется громко крикнуть: «Это новый виток эволюции, когда женщина не хочет рожать?» Эволюция шепотом ответит: инстинкты стали слабее. По опросам в роддомах, многие мамы не испытывают материнского инстинкта по отношению к желанному ребенку. Сломался такой ген?
А еще страх. Страх не только испытывать родовую боль, о которой так много говорится. И говорится не теми, кто ее испытывал. Страх стать зависимым от каких-то обстоятельств, людей. Страх потерять свою красоту, привычный образ жизни. Ведь в нем тоже дело, в этом образе жизни.
По результатам социологических исследований, типичный представитель ЧФ – это горожанин с высшим образованием, средним заработком, примерно 20-35 лет. Семья в традиционном понимании не очень важна для такого человека. Становится более важен партнер, свобода отношений. Сюда же можно добавить, что многие не ощущают течения времени, изменения хода жизни. Да, им всегда говорят: «Ты молодо выглядишь». Только ведь это не комплимент. Потому что люди должны взрослеть, должна приходить зрелость. А он/она еще тусуется в компании, где все младше, носит подростковую одежду, но уже не прикрыть животик и целлюлит. Кто сказал, что должны? Эволюция!
А ведь женщина думает: ага, я сейчас рожу, а он уйдет, алиментов платить не будет, и я потрачу 20 лет своей жизни, чтобы поднять ребенка. Все прошлые десять-двадцать лет так и было, а сейчас пошло дальше: женщина просто не будет рожать – неуверенность в партнере перешла критическую черту и стала убежденностью. Отказавшись от традиционной семейной формулы «муж+жена=дети», семейный институт развалился. И положиться не на кого: государство не платит, а бабушки...

БАБУШКИ

Раньше бабушка, выйдя на пенсию в 60 лет, повязывала платок особым образом и посвящала себя внукам. Бабушки встречали из школы горячим борщом, отводили на кружки и секции. Родители были спокойны, ребенок был под присмотром.
Сейчас бабушки в 40-60 лет еще работают и не собираются на пенсию. Потому что отодвинулся возрастной потолок. В 60 лет здоровье еще позволяет работать. Да и как не работать с нынешней пенсией? И такие бабушки говорят: «Внуки – это хорошо, только я с ними сидеть не буду, я работаю». Или еще более распространенное: «Поживите так пока, зачем расписываться, и детей вам пока не надо, вы слишком молоды». Вот так и создается новый вид общества. Причем создают его не гении манипуляции, а зачастую разочаровавшиеся в собственной жизни, побитые ошибками люди.

ПРИРОДА

По формуле прироста населения, у каждой семьи должно быть не менее трех детей. Двое придут на место умершим родителям, а один составит прирост.
Из записей одной ЧФ. Гинеколог в разговоре с женщиной:
– Аборты?
– Нет.
– Беременности были?
– Нет.
– Проблемы?
– Нет. Просто не хочу детей.
– Запомните, милочка, природа может отомстить женщине за ее легкомыслие.

ЖЕНСКОЕ

Как-то начавшись, борьба за права женщин перевернула всю женскую психологию и физиологию. За что же теперь борется женщина? Очень редко – за место в парламенте. Зато очень часто – за право посидеть в метро. Потому что женщина стала на равных, а если она ничем не отличается от мужчины, почему ей надо уступать, помогать? Женщина сейчас почти идеальна: любовница ночью, жена утром, работница днем. Побыть матерью некогда.
Часто приводят в пример высказывание Бернарда Шоу: «Молодость – прекрасная штука. Какое преступление – тратить ее на детей». В зрелости мужчина может передумать, а женщина в зрелости – уже бабушка.

ПРИЗНАКИ ЛЮБВИ

Сколько бы ни оправдывались ЧФ материальными причинами, самая главная из них – простое «не хочу». А в этом «не хочу» подразумевается «не люблю». Мы ведь привыкли относиться к любимому как к собственности. Современное общество практикует любовь-обладание. И совсем забывает о любви безвозмездной. Это когда потребность дарить, уступать и помогать идет от сердца. Все знают пример, когда мать тащит в одной руке сына лет двадцати в брюках, натянутых до ушей, и в детской шапочке, а в другой – кучу сумок. Маменькин сыночек с мамочкой. Яркий пример любви-обладания. ЧФ – это оборотная сторона, нелюбовь-необладание. Возможно, корни идут из нашего детства, когда родители бились в усилиях притащить домой лишнюю копейку, а дети были предоставлены сами себе, недополучили ласки, любви, внимания. И этот недостаток внимания родители пытались загладить подарками. Всё въелось. Теперь вещи заполняют места, где должна быть любовь. Но в настоящее время само понятие любви и заботы материализовалось. Даже есть ходовое выражение: мужчина настолько любит женщину, сколько в нее вкладывает.
ЧФ так боятся потерять материальное благополучие, потому что для них это доказательство полноценности жизни. Признак любви к себе.

КСТАТИ

Этим же объясняется выраженная неприязнь к детям. Потому что дети привлекают внимание, потому что им многое прощается, общество с них не спрашивает, как со взрослых. Детям уступают, создают множество специальных условий и удобств. Чайлдфри испытывают ревность!
Всегда элита общества давала детям самое лучшее, создавала и развивала, питала свежей кровью это самое общество. Старались народить побольше, чтобы был круг общения.
Самым большим горем считалось отсутствие наследников. И когда дети умирали. Самые страшные моменты в нашей истории были, когда прерывался царско-княжеский род.

ПОТОМ

Я долго искала, но нашла пожилую чайлдфри. Ольге за шестьдесят, она, конечно, работает, живет одна. Когда-то отказалась родить, делала карьеру балерины. Получила «производственную травму», и карьера сгорела.
Я задаю сразу главный вопрос.
– Ольга, Вы так представляли свою жизнь?
– Я с детства в балетном классе. Сколько помню – нагрузки и соперничество. Один раз оступилась – всё, не возьмут в главный состав, не поедешь на гастроли. Какие дети? Какие серьезные отношения?! Лет в тридцать пять я задумалась и решила, что в моей жизни будет только балет. Детей я никогда не хотела и никогда не любила.
– Что Вы испытывали, когда танцевали детские балеты? «Щелкунчик», «Чиполлино»?
– Работа как работа. Свое детство я не вспоминала. Только какие-то сказочные образы, но опять же – это были рабочие образы. Сейчас я в том же балетном классе. Учу чужих детей. Сначала было легко. Силы были, оставались знакомые, жизнь как-то насыщенней была. А чем больше я слабею, а это, увы, необратимо, тем меньше хочу думать. Знаете, такая пустота бывает. Не оттого, что детей нет. У многих есть, только живут, как чужие, не навещают, часто открыто пользуются родителями, я бы так не хотела. Пустота от другого, она внутренняя, как черная дыра, заглатывает, сосет. Я не знаю, откуда это ужасное чувство. Я живу обеспеченно, есть пока еще работа, кавалеры, я выезжаю за рубеж... А внутри кто-то голодный, и ему всё время неуютно и чего-то надо. Другого, чего я никогда не давала. И знаете, самой иногда странно – тянусь к людям. Раньше, наоборот, никто не нужен был, одной бы побыть. А сейчас выйду вечером на улицу и к метро иду, посмотреть на людей. Вроде как я в толпе, часть ее, но я всё равно одна.
Я не могу отделаться от мысли, что рука Ольги, такая изящная, не скользнет по детским волосам, не потреплет ребенка за щеку. Она никогда не узнает, что именно родители делают детей расчетливыми и забывчивыми. Она не почувствует, что дети любят бескорыстно, тепло, заполняя своей любовью эту пустоту и одиночество. И никогда не поймет, что умение любить тоже надо развивать.

Александрина МАЛАНИНА