Наше инфопространство изобилует материалами о счастливых матерях — многочисленные фото в соцсетях, материалы
о звездах, которые нашли себя в материнстве, интервью с многодетными. Однако означает ли это обилие красивых картинок то, что женщин, которые не стали счастливее (а может даже, стали и несчастнее) после рождения ребенка — нет… Или просто они не подают голоса? А может быть, их голос заглушается? Сегодня предлагаю порассуждать на тему счастья, страдания и материнства.

На прием к психологу приходит очень много молодых женщин, обеспокоенных тем, что у них не складывается семейная жизнь, а детородный возраст проходит. Перспектива стать матерью кажется им очень желанной, и они находят в ней много бонусов — возможность проявить себя созидательно, стать нужной и важной для кого-то, наличие будущего, социальное одобрение, защита от одиночества, да и просто: ребенок — это компания, помощь и подмога.

В то же самое время, на прием к психологу приходит очень много молодых женщин, дети которых доводят их практически до грани безумия. Они не знают, как справляться с многочисленными трудностями, связанными с материнской ролью. Ведь забота о ребенке связана с бесконечными болезнями, опасными ситуациями, непослушанием, проблемами в школе, драками между старшими и младшими, грубостью, бунтами, агрессией, саморазрушительным поведением детей.

Их захлестывают чувства тревоги, вины, беспомощности, бессильной ярости и обиды. На тренингах по эмоциональному интеллекту часто можно услышать что-то вроде:

«У меня ни с кем нет проблем, кроме моего ребенка. Только он выводит меня из себя».

Казалось бы, расскажи еще не родившим женщинам про те проблемы, с которыми встречаются матери, и они должны порадоваться тому, что могут пользоваться своей свободой.

И расскажи матерям о том, сколь многие мечтают оказаться на их месте — они тоже должны порадоваться за то, что им дано. Только на практике такой подход не работает.

И связано это с тем, что способность быть счастливым и встречать проблемы, относясь к ним как к задачкам-головоломкам, — это внутриличностная характеристика, отражающая зрелость и внутреннюю силу человека, и по большому счету не связанная с внешними обстоятельствами его жизни.

Психологи, исследующие феномен счастья, отследили однажды, как повлияли крупные выигрыши в лотерею, а также несчастные случаи, делающие человека инвалидом, на уровень счастья тех, кто прошел через такой опыт.

К своему удивлению, исследователи обнаружили, что уровень счастья выигравших в лотерею сначала резко взлетал вверх, а потом постепенно опускался до того уровня, который был привычен для субъекта опыта до выигрыша.

В случае же с теми, кто по воле судьбы оказался в инвалидном кресле или ослеп, те, кто до несчастного случая имели тяжелый характер и были склонны к недовольству происходящим, после инцидента оставались такими же. А те субъекты, которые до происшествия имели позитивный, легкий взгляд на жизнь, через некоторое время возвращались практически на такой же уровень субъективного благополучия, как и до потери здоровья.

Из этого был сделан вывод, что быть счастливым — это не следствие внешних обстоятельств жизни, а внутреннее умение. У каждого человека есть свой привычный уровень счастья, субъективность которого обычно не осознается.

Эти данные очень хорошо перекликаются с утверждением: чтобы женщина была счастлива в браке, она должна быть счастлива до брака. Ровно то же самое работает и для рождения ребенка. Чтобы быть счастливой после его рождения — нужно уметь быть счастливой и без него, до его рождения. Когда женщина умеет наполнять себя энергией и впечатлениями из окружающего мира, она может поделиться этой радостью и любовью со своим ребенком, удовлетворяя его потребности. Счастливая мать — счастливый ребенок. Никак не наоборот.

Почему же многие женщины так стремятся стать матерями, хотя внутренних ресурсов для этого у них нет? Потому что о материнстве существует точно такой же миф, как и о романтических отношениях: наличие в жизни другого человека сделает тебя счастливой. И, как это бывает со всеми мифами, человека ждет встреча с реальностью и разочарование. Но материнский миф — самый сильный в нашей культуре, и при развенчивании его страдают не столько сами матери, сколько дети.

Как и с любым начинанием в нашей жизни, очень важно понимать, что стоит за мотивацией иметь ребенка. В психологии существует понятие «достаточно хорошая мать», что можно перефразировать как «достаточно зрелая» или «достаточно счастливая» мать (при этом подразумевается, что она ни в коем случае не «идеальная мать»).

Есть определенная точка наполненности, когда женщина сама как личность может чувствовать себя в мире достаточно хорошо, устойчиво, любить и слышать себя, уметь заботиться о собственных потребностях. При таких условиях у женщины проявляется способность чувствовать своего ребенка и переживать его удовольствие, радость и благополучие как свое собственное. И в этом случае, если женщина имеет свое собственное счастье, то добавление к этому материнского опыта может его углубить, точнее, придать ее счастью иной вкус. Через материнский опыт женщина действительно может и получить ощущение большей значимости, и обрести новые навыки и знания, и приобрести новые социальные контакты. Все это обогащает жизнь.

А если женщина не живет в состоянии наполненности? Она похожа на полупустой кувшин, и за ее мотивацией иметь мужа и ребенка стоит желание заполнить этот дефицит. Женщина создает в своем воображении красивую картинку семьи, за которую, как она надеется, ее, наконец, полюбит ее собственная мама, одобрит семья и лайкнет аудитория соцсетей. Кажется, что ребенок — это вполне реальный способ залатать дырки в собственном эго, и через него допрожить все недостающие чувства собственной важности, компетентности, ценности. А еще ребенок может дарить улыбки, тепло, и нежность.

Но когда ребенок появляется, то обычно возникает главная проблема: он не тот, кого запланировала женщина. Вместо того, чтобы быть ее прекрасным, послушным и преуспевающим творением, ребенок становится тем, кто он есть — дикой, хаотичной формой жизни, осваивающей этот новый для себя мир и не имеющей о нем никаких понятий.

Ему абсолютно нет дела до неудовлетворенных потребностей матери. Человеческий ребенок приходит в этот мир в высшей степени уязвимым и дольше всех других видов жизни на Земле нуждается в сопровождении и поддержке взрослого, прежде чем он обретает способность управлять своей жизнью самостоятельно. И хотя дети тоже многое дают своим родителям, основное направление энергии должно идти от матери к ребенку с целью удовлетворения его потребностей, гармонизации состояния и обучения навыкам. При этом ему нужны четкие границы и рамки, в которых он учится справляться с внутренними и внешними обстоятельствами жизни.

Но если матери не хватает сил на саму себя, откуда ей брать еще и энергию на удовлетворение потребностей ребенка, а также на очерчивание границ? Именно здесь материнский опыт может превратиться в страдание, которое проявляется как послеродовая депрессия или же просто материнский невроз.

Что тогда остается делать с мифом о счастливой материнской доле? Только поддерживать его, поскольку через него от окружающих можно получать похвалу и восхищение, через которые женщина тоже может подпитывать себя. При этом ребенок, являясь податливой и неокрепшей личностью, неосознанно стремится подстроиться под ожидания матери через отказ от собственных потребностей. Так ребенок может более точно соответствовать мифу, думая, что за это он когда-нибудь получит любовь. Но получает он не любовь, а возможность выжить и быть частью семьи, а затем более широкого социума — за счет отказа от себя.

Надежда Гришина