Моя первая беременность
Aug. 26th, 2016 at 2:46 AM
Это случилось в начале лета. Начинался теплый июнь. Я всегда любила лето: тепло, путешествия, долгожданный отпуск. Месячные должны были начаться как раз первого июня. Но не начались. Я не особенно беспокоилась. Почему? Да потому что мне сорок пять лет, и я ни разу в жизни не была беременна. Хотя связей упорядоченных и совершенно беспорядочных в моей биографии хватало. В молодости были моменты полного пофигизма. Как у многих, наверно. Не предохранялась по глупости, или по пьянке. Хотя и боялась забеременеть слишком рано, или вообще неизвестно от кого, конечно. О безопасности другого рода тогда вообще не говорили. И как-то Бог миловал. От одного, и от другого.
Потом со вторым мужем мы одно время «планировали ребенка». Где-то год–полтора мы пытались осуществить свои планы. Ничего не получилось. Больше по настоянию мамы, хотевшей внуков, я пошла к гинекологу, сдала все анализы. Муж сделал «спермограмму». Ему не понравилось. Сказал, что больше не пойдет.
В конечном итоге, врач сказала мне, что все в норме, и мы с мужем вполне можем иметь детей по медицинским показателям. Предложила гормонотерапию. На всякий случай.
- Ведь возраст у вас уже критический, - прокомментировала она.
- Двадцать восемь лет – критический возраст? - удивилась я. - Ну и понятия у вас!
Врач довольно нервно объяснила мне, что в тридцать лет женщины уже считаются «старородящими», если речь идет о первых родах. Поэтому, «если вы вообще хотите ребенка, то…». Я же от дальнейших мер отказалась. Несмотря на «критический возраст», я решила, что раз все нормально, то зачем пичкать себя гормонами? Тем более, что дикого желания стать родителями мы не испытывали. А позже оно угасло вовсе. Мы решили, что нам вдвоем очень хорошо: мы свободны, молоды,(и к черту "критический возраст") перед нами масса возможностей. Правда, завели собаку. Она прожила почти четырнадцать лет, и ее уход стал колоссальной утратой для меня. На примере жизни с Малышкой, которую я бесконечно любила, я очень ясно осознала, что не могу и не хочу о ком-либо долго и трудно заботиться. Ну я такая. Уж какая есть. Нет, я не совсем уж эгоистка. Я переживаю за близких мне людей и делаю все, ну или почти все для них, что могу. Но забота в долгой перспективе? На всю жизнь? Зачем? Не хочу. Я люблю читать ночами, писать, путешествовать. Путешествовать больше всего! Обожаю осенью или весной ездить на выходные на дачу, собирать грибы, топить печь. Хочу общаться с интересными людьми. Люблю читать свои лекции. Но всем этим придется пожертвовать. Ради чего? И потом, ребенок – не собака, которая до конца жизни предана тебе. Когда он вырастет, он может стать чужим, глубоко неприятным тебе человеком. Я знаю массу таких случаев. Я уже была не так молода, чтобы этого не понимать. Как и то, что не все зависит от воспитания. А если и зависит, то с ним можно просто не справиться. С этим самым воспитанием. Мы не идеальны.
Да, конечно, как и все добровольно бездетные женщины, я ловила на себе сочувствующие или осуждающие взгляды, а уж сколько раз я выслушала тираду про стакан воды перед смертью...
Но я никогда не была сильно зависима от общественного мнения, а многие его стереотипы я ненавижу и презираю до сих пор. Хотя и без былой горячности.
Короче, от идеи деторождения мы с мужем в тридцать лет отказались спокойно, без лишних споров. Нам было все очевидно. И мы снова начали предохраняться. Теперь вполне осознанно. Но, конечно, случались осечки. Иногда по нашей вине, ведь уже вроде пробовали и не получилось... Бывали и задержки. Я никогда не беспокоилась. Покупала в аптеке тест, просто на всякий случай. Результат всегда был отрицательным.
А тут… Я пошла в аптеку за тестом и внезапно поняла, что это может быть серьезно. Вспомнилась наша близость, какая-то исступленная, как в молодости. Я даже плакала после... А еще я припомнила, как несколько дней назад возвращалась ночью с дачи с моим другом и мы ужасно ругались. Вернее, ругалась я. Орала и рыдала как больная. Практически ни о чем, как сейчас любят говорить. Я требовала купить мне рыбу горячего копчения в Лосево. Мне ужасно хотелось ее съесть. Как будто что-то нашло на меня... Роман остановил машину около рынка, но было четыре утра и никто из продавцов не смог разменять пять тысяч, чтобы продать нам копченого сига. Я продолжала рыдать и ругаться, мой друг был поражен и защищался. На следующий день я прочла его сообщение в сети, немного грубоватое, и меня вырвало…
Тест показал положительный результат. Я смотрела на эти две полоски, абсолютно ровные, одинаковые по цвету, безапелляционные. И меня снова вырвало. Я была беременна. Первый раз в жизни. Глупая и злая насмешка судьбы! А может, был в этом какой-то смысл? Но, хоть убейте, я до сих пор не поняла, какой.
Вопроса рожать или нет даже не стояло. Несмотря на все последующие разговоры с врачами, я до сих пор убеждена, что рожать первого ребенка в таком возрасте опасно и глупо. Даже если вам очень повезет и вы родите здорового малыша, представьте: ему пятнадцать, а вам шестьдесят!!! Он только начинает разбираться в жизни, а вы уже вышли на пенсию, в тираж и ничего-ничего в современной реальности не понимаете. Живете старыми ценностями. Конфликт поколений обеспечен.
Мне казалось, что сделать аборт сегодня - не так уж сложно. Я хотела делать хирургический аборт, никаких таблеток или вакуума. Сдала анализ крови на ХГЧ. Не буду расшифровывать, погуглите, кто не знает. По сути это гормон беременности: если он превышает определенное число, то вы беременны. Или больны раком. Правда тогда ХГЧ превышен несущественно и в дальнейшем не повышается.
У меня он повышался, хотя и не совсем так, как должен был. То в два раза, то совсем ненамного. Но повышался. Я позвонила своей гинекологу. К ней я ходила уже лет пять, мы были неплохо знакомы. Она два раза определяла меня на несложные операции в платные клиники. Я ничего не имею против платной медицины, если бесплатная - ад кромешный. Короче, я была уверена, что Ольга примет меня, осмотрит и куда-нибудь направит. И на этом, я надеялась, все закончится.
Но разговор с ней сильно поколебал мои надежды. Оказывается, проблема была этическая. Узнав, что я беременна и какой у меня уровень ХГЧ (до самой смерти не забуду я эти три буквы), Ольга спросила:
- Вы будете оставлять?
- Хмм,ммм, - промычала я, никак не ожидав такого вопроса. Ведь она же знала, сколько мне лет!
– Нет, не буду. Хочу сделать хирургический аборт, - наконец озвучила я свое желание.
На том конце провода воцарилось молчание. Затем, Ольга Викторовна, гинеколог с приличным по моим подсчетам стажем работы, сказала:
- Я не убиваю детей. Вы должны обратиться к кому-то другому.
Много раз потом, когда я рассказывала о своих злоключениях другим людям, я слышала слова возмущения по поводу этой фразы и даже советы подать в суд! Зачем? Пусть это высказывание будет на совести врача, который его произнес.
Ничего не оставалось, как «обратиться к кому-то другому». Все медицинские центры предлагали так называемые медикаментозные аборты: принимаешь сначала одну таблеточку в присутствии врача, потом другую уже дома, и у тебя происходит выкидыш. Есть, правда, опасность и довольно серьезная, что придется все равно делать хирургическую чистку, также возможны осложнения. Я записалась к одной даме, которая занималась как раз медикаментозными абортами. Просто, чтобы хоть с кем-то проконсультироваться и понять, что мне делать. У дамы были сложные восточные имя и отчество, сама она показалась очень вежливой и спокойной. Первый ее вопрос был:
- Вы точно не хотите сохранять? Вы хорошо подумали?
- Да, я хорошо подумала, я взрослый человек, - несколько раздраженно отвечала я. – Слишком взрослый.
- Ох, вы неправильно осведомлены о сегодняшней ситуации в гинекологии! - воскликнула восточная дама-гинеколог. – Сегодня медики творят чудеса - женщины в пятьдесят пять рожают здоровых детей!
Я не хотела с ней спорить. Возможно, Айседора Дункан в ванной режет кроликов, а женщины в пенсионном возрасте радостно идут рожать первого ребенка. Возможно.
- Я хорошо подумала, - только повторила я.
Врач перешла на деловой тон, сказала, что надо сдать несколько раз ХГЧ, анализы на ВИЧ и Гепатит С, сделать УЗИ, затем прийти к ней. Я вышла от нее с ощущением, что, наконец, вырисовывается что-то определенное. Пока я сдавала назначенные анализы и делала УЗИ прошла неделя. За это время я многое успела понять в системе «избавления от нежелательной беременности» в нашей стране сегодня. Действительно, понятие «старородящая женщина» устарело «напрочь, совсем, безвозвратно». Именно так мне сказала гинеколог, чей телефон мне дала подруга. «Сегодня все силы медиков брошены на то, чтобы сохранить беременность, а не избавиться от нее, даже если будущей матери пятьдесят!» Эту лозунговую фразу она произнесла, перед тем как попросить меня снова подумать! Когда я в сто сороковой раз сказала, что я все обдумала, она стеснительно произнесла, что абортов давно не делает, это не выгодно; вот лечить и сохранять куда выгоднее. Понятно. И правда - кормить сказками женщин о возможности родить в любом возрасте и лечить - годами!! - это, несомненно, "золотое дно". Сколько стоит, скажем, ЭКО? Только обследование и подготовка обходятся в сто тысяч рублей. А ведь это только начало. Да обычной семье никогда столько не заработать! С другой стороны, отчаявшиеся женщины пойдут на все, возьмут в долг, кредит, только чтобы осуществить свою мечту!
Далее я позвонила в гинекологическую клинику на Суворовском, где несколько лет назад делала несложную операцию, по формату напоминающую аборт. Клиника мне запомнилась прекрасным персоналом, очень хорошей анестезией, удобными палатами. Теперь там со мной разговаривали вежливо, но однозначно. Клиника построена в рамках выполнения улучшения демографической ситуации в стране. И все в ней направлено на репродукцию, лечение для последующей репродукции, ЭКО, ведение «сложной беременности» и, конечно, беременности в «зрелом возрасте». Почему бы сразу не сказать в пенсионном, старческом? И таким делом, как прерывание беременности, они принципиально не занимаются. Не их профиль.
- А кто же занимается? – спросила я.
- Не знаю. Наверно, есть клиники, - ответили мне. Именно так, с долей неуверенности, которая тут же посетила и меня. Как же мне то быть?
Тем временем анализы мои были готовы. Я сделала УЗИ в медцентре, куда меня направила гинеколог. Исследовала меня совсем молодая девушка. Она долго всматривалась в изображение моей матки на экране, лицо у нее было крайне напряженное.
- Ах, вот! - воскликнула она с облегчением. - Да, есть плод, но очень маленький. Может быть, это просто пятно? - она снова засомневалась. Но написала в заключении свои выводы, и я пошла на прием к восточной даме.
- У вас и так будет выкидыш, - однозначно заявила та. Вот ХГЧ то повышается, то немного снижается. Значит – выкидыш! Идите домой и ждите. Живите обычной жизнью и ждите.
Так и сказала: «Ждите».
Я в полном недоумении пошла домой, не зная, что делать. Жить «обычной жизнью» я точно не могла. Меня тошнило, грудь стала на два размера больше. Вечером следующего дня у меня случилась истерика. Муж нашел какой-то фешенебельный медицинский центр, позвонил туда, меня записали на утро, даже не спросив, в чем моя проблема.
Приняла меня девушка красивая, молодая с абсолютно глупым лицом. Бывают такие лица. Красивые, но совершенно бессмысленные. Кое-что в гинекологии она все же понимала. Также она была не сильно уверена в себе. Это было очень заметно. Эти два фактора и помогли ей принять решение, которое в данных условиях для меня было наилучшим выходом из положения. Она со страхом сказала, глядя на меня огромными глазами: «Такие скачки ХГЧ означают не только выкидыш, а чаще внематочную беременность». Видя, что я никак не способна принять решение за нее, девушка дрожащим голосом произнесла: «Я вызываю скорую в Энскую больницу». Я была готова уже на все. Да, совковая больница, страшная, ужасная, но хоть какая-то определенность.
В приемном покое работали на удивление грамотные врачи. У них ничего не было: ни пеленок, ни банок для анализов, не было даже шариковых ручек(!), но они как-то умудрялись все делать быстро и толково. В этом грязном, замызганном приемном покое я ощутила тот самый покой, который приходит к пациенту, оказавшемуся, после долгих поисков, наконец, у знающего врача! Красивая брюнетка лет сорока, долго делала УЗИ, позвала еще двух коллег, консультировалась с ними и, наконец, сказала:
- Маточная беременность. Где вам только УЗИ делали? Просто она замершая.
Так я попала в гинекологическое отделение Энской больницы, затрапезной, с плохо работающим лифтом, где нет пеленок и полотенец, где стоят гинекологические кресла выпуска середины прошлого века, где невозможно есть ничего из того, что там готовят и где, тем не менее, работают хорошие врачи. Работают не с тем, с чем " выгодно", а с чем обращаются люди. Почти все второе гинекологическое отделение представляло собой абортарий. Вот, оказывается, где скрывалось то, что не делает уважаемая и респектабельная клиника на Суворовском! С криками и звонками знакомым мне досталось-таки место в платной палате, где у меня была только одна соседка,(Спасибо тебе, Ира) холодильник, стол, чайник и туалет. Таких палат было всего три на правой стороне отделения. На левой стороне размещались десятиместные палаты, без тумбочек и без вешалок. Какие уж там холодильники! В каждой палате десять женщин ждали своей очереди на чистку. В двух палатах с потолка лился дождь, их обитательницы завидовали тем, у кого был нормальный потолок. Ели они в коридоре, сидя на скамеечках, или даже на полу, подстелив какую-то газетку. Девушки, в основном, были молодыми. Лет по двадцать. Некоторые из пригорода. Платить им было нечем, аборт-то бесплатен. Платным был только анализ ХГЧ.
Однажды вечером я вошла в душевую, которая располагалась в конце отделения. Чья то тень метнулась в сторону. Я зажгла свет. Это был парень лет двадцати трех.
- Не выдавайте меня, - зашептал он. – Сейчас обход будет вечерний, потом все угомонятся, и я пойду к своей девушке.
- Ваша девушка здесь лежит? – спросила я.
-Да, во второй. Я сплю у нее под кроватью, а утром, я, вроде как, посетитель. Меня не гонят. Мы с ней из Сланцев, негде ночевать, а ее долго не выписывают. Уезжать без нее не хочу. Девчата не возражают, все помогают нам. А я им, чем могу. Вы мойтесь, я тут за стенкой спрячусь. Меня Гена зовут.
Я спросила его, что его девушка тут делает.
- Абортируется, - важно сказал он. - Мы сейчас сами еле выживаем, у меня работы нет, какой ребенок? Но мы хотим потом обязательно, даже двух!
Я выглянула в коридор. Врач как раз заканчивал вечерний обход.
- Можете выходить, но будьте осторожны, - сказала я верному Гене.
Ночью, когда мне не спалось, я думала, как много я, взрослая женщина, выслушала слов о том, «хорошо ли я подумала» и что «аборт –это убийство». Но никто не подумал объяснить что-либо этим девушкам, лежащим в очереди на чистку. Причем не только здесь, в больнице, но и гораздо раньше, когда они только начинали половую жизнь. Да, репродуктивная политика у нас изменилась, теперь можно лечить сложные болезни, мешающие забеременеть, можно делать ЭКО. Все это за очень неплохие деньги. А вот сексуальное просвещение как было на нуле, так осталось. Как не изменилось ничего и в больницах, где лежат «презренные абортницы». Так им и надо, пусть лежат в грязи, пусть с потолка течет, пусть нет пеленок, а персонал грубый – разве они другого отношения заслуживают? Такая ситуация была в советские времена, но почему она продолжается и сейчас? Может, в нашей стране проводится негласный, но очевидный курс на запрещение абортов?
Я многое опускаю. Даже не делаю выводов. Просто описываю свой опыт.
В заключение напишу об эпизоде, который потом часто снился мне, и я просыпалась в слезах. Когда в операционной мне велели лечь на кресло, подстелив под себя свой собственный халат, я долго оставалась одна в холодном зале с раздвинутыми ногами. Почему-то ко мне не подходили анестезиологи. Я беспокоилась, будут ли они вообще? Мой скромный опыт платных процедур, требующих общей анестезии, говорил, что анестезиолог не менее важная фигура, чем хирург. Он должен подойти заранее, задать вопросы относительно реакций пациента на те или иные препараты, поставить катетер. Дать что-то подписать...
Какое на… катетер? Ко мне подошла одна злобная тетка, и не спрашивая ничего, воткнула иглу от капельницы в вену. Что в капельнице, я так и не смогла спросить. Мне стало тяжело, просто невозможно дышать, я стала умирать. Правда. Я слышала, как звякают какие-то инструменты, вытаскивающие из меня содержимое моей матки. Я неслась в какой-то черный тоннель, в конце которого горел свет. Даже под наркозом я вспомнила книгу «Жизнь после смерти» и решила, конечно, что умираю. Ну ладно. Я отнеслась к этому философски. Умираю - значит пришло время. Но...но ведь попрощаться не успела! Где они, мои любимые? Никого вокруг меня! Где мама? муж? Ромка? Лена? Анька? Где вы все? Почему мне не дали попрощаться с вами? Вы же даже не узнаете ничего…
Потом мой приятель, нейробиолог, сказал, что мне делали самый дешевый кетаминовый наркоз, который выключает физиологические реакции, но не психику. Сочетание наркотического сна и психомоторного возбуждения. Даже сознание не отключает. И я все помню.
Свой первый аборт я пережила вместе с ощущением надвигающейся смерти. И что-то во мне изменилось бесповоротно.