Сообщение автор наталья ********* Вчера в 07:12

Кто прется в Турцию?
Антибессмертный Полк
Тот, кому нужно срочно отдохнуть? От трудов праведных? Вот он из блокадного Ленинграда, и если прямо сейчас не отдохнет – все, смерть!
Бедные? Кто подешевле хочет? А что, Бородина бедная? Она что, многодетная одинокая мать, 10 лет копила, по копеечке, во всем себе отказывала?
Не говорите, что это случайность, бездумье - прутся с остервенением, зажмурив глаза, сжав лицо в куриную гузку, во взрываемые аэропорты, под танки мятежников, так поступают, когда очень важно, что это именно Турция, важнее жизни.
Что же так важно им? Зачем Бородина, которая может позволить себе ЛЮБОЙ курорт, ринулась именно в Турцию? А я думаю, это вот такой рвущийся их души крик: Мы с тобой, умная Турция, мы не с этой тупой рашкой! Она тупая, она устраивает войны, какой-то патриотизм! А мы хотим как раньше, чтобы никакой Родины все это глупость!
Они видят, что поезд глобализма – где нет ни Родины, ни народа, ни нации, ни борьбы, а есть Микки-маус и Макдональдс – уходит, уходит! И отпихивают нас всеми конечностями, и бегут, сломя голову и теряя тапки, уцепиться за него, и когда так бежишь, уже действительно неважно, что там рядом взрывается и ухает.
И если с Бессметрного Полка мы возвращаемся одной нацией, то в Турцию они отлетают, отпинывая и отплевываясь от этой самой нации, приобщаясь ко «всему цивилизованному миру» - за это стоит «отдыхать» под танками.
Так как вы думаете, кто прется в Турцию?

автор наталья ********* в Сб Июл 16 2016, 08:25

Как уходила пассионарность:
от «благоразумия» до Лозунга трупа
Картину потери пассионарности, начиная с 70-ых, и скатывания в обскурацию 90-ых, мы видели своими глазами или знаем из воспоминаний, из первых рук. Так зафиксируем же ее и выразим численно – через рождаемость. Так сказать, присвоим коэффициент.
50-е. Здоровое общество, нормальная пассионарность, даже выше среднего (интуитивная оценка) – К 3,5
60-е. Рождаемость впервые в истории России в мирное и неголодное время опустилась ниже уровня простого воспроизводства. Фактически, мы отказались от обязанности вырастить следующее поколение. Пока, это делалось инстинктивно, без манифестаций. – К 2,1
70-е. Пропадает интерес к учебе. Для сравнения, как учились в те же 50-е (когда и рождаемость была высока): не было тетрадей – писали на газетных полях. Не хватало учебников – передавали друг другу или занимались компанией. Не хватало учителей – учились сами или ходили в ГорОНО просить себе. Сейчас странно слышать, не правда ли?
Работать начали спустя рукава.
Резко усилилось пьянство. – К 1,93
Под такую рождаемость выработалась и мораль: А куда их, солить, что ли? Пусть лучше меньше детей будет, но я им больше внимания уделю, дам хорошее образование…
Так мораль часто вырабатывается под уже создавшийся образ жизни, в данном случае – малодетный. И разумеется, такие родители ждали от следующего поколения настоящего Благоденствия – ведь они действовали так разумно.
На самом же деле -
80-е. Стало умным косить от армии – фактически, мы отказались Родину защищать.
Сексуальная революция – наши мужчины отказались от обязанности иметь семью (зачем, у ни же будет пенсия?). – К 1,86

Переход к Обскурации – преобладанию субпассионариев
Преобладали они не численно, но уже ментально: они сформировали и выдвинули свою мораль, символом которой стал Супержлоб профессор Преображенский (фильм Собачье сердце), а гармоники, которые и были лицом нации в эпоху Застоя, не смогли ничего противопоставить. Вывод? То же, что говорил и Гумилев: общество гармоников всем хорошо, но оно несопротивляемо – не способно оказать сопротивления ни собственным субпассионариям, ни агрессивным соседям, и очень скоро падет под их ударами. Без пассионариев нация не живет.
90-е. Тихо (так как не было и работы) прошло удаление из УК статьи за тунеядство – мы отказались от обязанности работать.
Наши бабушки рылись в мусорках – а мы отказались их содержать.
К пьянству добавилась наркомания. – К 1,23

Вообще, 80-е и 90-е проходили под лозунгом «Ой, да зачем!»
- Ой, да зачем нам эта армия, на нас никто нападать не собирается!
- Ой, да зачем нам эта промышленность, нефть продадим и все купим!
- Ой, да зачем нам столько инженеров, «простой советский инженер» - это же смешно!
- Ой, да зачем нам эта наука, все уже придумано, в США!
- Ой, да зачем нам это государство, пусть берут себе суверенитета сколько смогут унести!
- Ой, да зачем эти русские, узбеков наймем, они гораздо лучше сделают!
- Ой, да зачем эта история, надо жить сейчас, а не в прошлом!
Ну, и само собой
- Ой да зачем эти глупые семья и дети, у нас же будет пенсия! Откуда она будет, если не вырастить следующее поколение – это уже было вне сознания, с неба свалится, вынь да положь!
И все 90-е – время активнейшего лакейства, желания угодить, чего бы еще разрушить, чтоб Хозяин похвалил?
Видимо, это и есть лицо субпассионариев. Это был настоящий шабаш субпассионарности – нация летела к гибели.

И наконец, в нулевые, всплыло торжествующе обобщение: Никто ничего никому не должен – лозунг трупа. (Опять мы видим, что мораль оформляется десятилетие спустя принятия соответствующего образа жизни – в данном случае образа умирания.) В живом организме каждый орган должен выполнять свою функцию, чтоб организм жил, а вот в трупе как раз и никто ничего и никому – поэтому он и труп. – К 1,29
Разумеется, коэффициент этот условен, в Германии или Японии сейчас рождаемость тоже 1,3 – но там нет обскурации. Пока.
Так протекает то исчезновение пассионарности, которое в Риме называли «падением нравов».
(Вернемся теперь в 30-е. Было ли нечто подобное тогда? Насколько я могу судить – нет. Возможно, не успели, было только снижение рождаемости. Пока пусть этот период остается на полях нашего сознания.)
Как видите, со снижением рождаемости мы только теряли – ум, честь, совесть, сопротивляемость, деньги, земли, промышленность, уважение соседей. Всеобщее убеждение, что надо «перейти из количества в качество», «пусть у меня один ребенок будет, но я ему больше внимания уделю, дам хорошее образование» работала с точностью до наоборот.
Сейчас рождаемость К 1,6 – и мы как выздоравливающий после тяжелой болезни, побывав между жизнью и смертью, слабость страшная, сил хватает только бульончику попить, и отключаешься, и картины Царства Мертвых стоят перед глазами, одно отличие: смотришь на них с этого берега, а не изнутри. (Надо ли напоминать, что человека в таком состоянии очень легко добить.)
А болезнь эта была: дефицит пассионарности. Впрочем, она и остается – критическая точка не пройдена, мы так и зависли между жизнью и смертью.